А нет ли вестей от Лаперуза?

Легендарный мореход отдал дань япономорской треске и оставил Приморью в наследство имя Тернея

Кругосветное плавание фрегатов «Буссоль» и «Астролябия» 1785–1788 гг. завершилось бедой. Однако прежде чем погубить Лаперуза, судьба занесла его в Приморье, на Сахалин и Камчатку. Об этом сохранились записки Лаперуза. Словно предчувствуя гибель, мореплаватель из каждого порта отправлял очередную порцию дневников и карт на родину…

В конце XVIII века французские и английские корабли наперегонки бороздили Тихий океан в поисках новых колоний. Поход военно-морского офицера Лаперуза, оказавшийся для него роковым, стал ответом на недавние тихоокеанские открытия англичанина Джеймса Кука. Капитан первого ранга, граф Жан-Франсуа де Гало де Лаперуз принял командование всей экспедицией и фрегатом «Буссоль», «Астролябией» командовал капитан первого ранга Поль де Лангль (сначала корабли назывались неказисто — «Носильщик» и «Страус», но ввиду столь ответственной миссии их переименовали). Людовик XVI поручил Лаперузу выяснить, на какие острова близ Камчатки распространяется власть России. В случае обнаружения «бесхозных» земель мореходу предлагалось изучить возможность организации там пушных факторий.

В состав экспедиции едва не попал 16-летний Наполеон Бонапарт, учившийся тогда на артиллерийского офицера. В итоге преподаватели Парижской военной школы остановились на кандидатуре другого курсанта — некоего Дарбо, который лучше успевал по математике и астрономии. Куда бы свернула мировая история, отправься Наполеон вместе с Лаперузом?

11 июня 1787 года фрегаты пришли к берегам нынешнего Приморья (в терминах тех лет — к «маньчжурской Тартарии»). «Мы сгорали от нетерпения открыть для себя землю, которая занимала наше воображение с тех пор, как корабли оставили Францию, ибо это была единственная часть земного шара, что избежала неуёмной любознательности Кука», — записал Лаперуз (надо сказать, что его дневник — не сухой и лаконичный отчёт, а лирический травелог с пространными описаниями). Разглядывая с моря побережье нынешнего Хасанского района, французы нигде не заметили следов человеческого присутствия. Лаперуз решил, что местные жители — не аграрии, а кочевники-скотоводы. Высаживаться здесь он не стал, район нынешнего Владивостока тоже миновал — от островов Римского-Корсакова пошёл на восток и затем на север. Моряки искали удобную гавань на восточном побережье Приморья, но им мешали постоянные туманы и даже миражи. Французы решили, что здешние земли, судя по бурной растительности, плодородны, однако нигде по-прежнему не было видно ни души. «За всё время плавания вдоль берегов Татарии мы не видели ни одного человеческого жилья, ни один чёлн не покинул берег», — отметил Лаперуз. Правда, как мы уже сказали, корабли к берегам не приставали, а наблюдениям мешали туманы…

Лишь в нынешнем Тернейском районе, который своим названием обязан именно Лаперузу, французы наконец сошли на берег. Случилось это 23 июня. Открытую экспедицией бухту Лаперуз нарёк именем Шарля-Анри-Луи д’Арсака де Тернэ (de Ternay) — контр-адмирала, под началом которого он некогда служил. Это имя присутствует на карте Приморья по сей день. Его носят посёлок Терней (до 1922 года — Грингмутовка, до 1938 года — Терней-Морозовское) и целый район.

Правда, однако, состоит в том, что открытая и наречённая Лаперузом Baie de Ternay — вовсе не та бухта, что до 1972 года носила имя Тернея, а потом была переименована в Серебрянку. Дальневосточные дневники Лаперуза 1787 года вошли в книгу «Французские страницы летописи Уссурийского края», изданную в 2023 году издательством «Рубеж». Её составитель (а также переводчик и комментатор) Андрей Сидоров указывает: лаперузова бухта Терней — это нынешняя бухта Русская (до 1972 года — Тавайза, не путать с другой Тавайзой — бухтой Муравьиной близ Артёма), расположенная примерно в 20 км севернее Тернея. По данным журналиста, краеведа, члена Общества изучения Амурского края Евгения Суворова (1939–2011), топоним по ошибке «перетащили» к устью Санхобе (ныне река Серебрянка) топографы из экспедиции подполковника Логгина Большева 1874 года.

Но вернёмся к Лаперузу и его запискам. Прямо вдоль кромки прибоя ходили то олени, то медведи. Море изобиловало треской, которую моряки ловили прямо с борта. «Обитателям больших городов трудно понять то чувство, которое охватывает моряка в предвкушении удачной рыбалки… Человек всегда испытывает потребность в свежих съестных припасах… Я немедленно отдал указание отложить на время наши запасы солонины, дабы приберечь её для менее благоприятных обстоятельств», — записал Лаперуз. Он также приказал набрать на берегу пресной воды и запастись зеленью — против цинги.

Высадившись на берег, моряки не нашли ни жилья, ни лодок, ни кострищ. «Мы не могли поверить, что столь изобильная на вид и столь близкая к Китаю местность лишена населения», — пишет Лаперуз. Несколько позже, впрочем, обнаружились следы рубок, охотничьи навесы, снегоступы и берестяные туески. Моряки натолкнулись на захоронение — «пирамидку из накрытых берёстой обломков деревьев» — и разобрали его. Внутри оказались останки двух людей, китайские монеты, синий бисер, серебряные украшения и синяя ткань. Моряки, как пишет Лаперуз, «вновь бережно укрыли гробницу, добросовестно вернув все вещи на места, за исключением небольшого числа предметов». Капитан решил, что эти места время от времени посещают сезонные маньчжурские охотники. О коренных народах Приморья, постоянно населявших эти места, он, видимо, не знал.

Растения тернейского побережья оказались хорошо знакомыми французам, но отличались более крупным размером. Моряки запаслись олениной, зеленью и рыбой и 27 июня двинулись на север — к острову Сахалин, Татарскому проливу и Курилам.

Карты, имевшиеся на борту, были противоречивы и неточны. «В скором будущем география перестанет быть запутанным учением, и постоянные споры и опровержения уйдут в прошлое», — записал по этому поводу Лаперуз. По мере возможности его моряки исправляли карты, наносили на них неизвестные доселе объекты. Один за другим возникали всё новые топонимы, некоторые из которых сохранились: остров Монерон, гора Бернизет, мыс Жонкиер…

Часто говорится о том, что Лаперуз будто бы счёл Сахалин полуостровом. Однако из его дневников этого вовсе не следует. Лаперуз всего лишь усомнился в мореходности Татарского пролива: «Между Сахалином и побережьем Тартарии лежит пролив, северные пределы которого упираются в песчаные, не проходимые для больших кораблей отмели… где, по всей вероятности, имеется фарватер для прохода туземных лодок сквозь заросли морских водорослей». Последователи Лаперуза, включая англичанина Уильяма Броутона и россиянина Ивана Крузенштерна, действительно сочли Сахалин полуостровом, и это географическое заблуждение лишь в 1849 году развеял Геннадий Невельской.

В начале сентября того же 1787 года Лаперуз прибыл в Петропавловский острог — нынешний Петропавловск-Камчатский. Здесь его радушно (званые обеды, пушечные салюты, танцы, баня) принимали русские власти во главе с правителем Охотской области полковником Григорием Козловым-Угрениным. С одним из участников экспедиции — дипломатом, переводчиком Жан-Батистом Бартелеми де Лессепсом (в 1812 году он станет комендантом захваченной Наполеоном Москвы) — Лаперуз передал на родину записки и карты. Здесь же, на Камчатке, он узнал, что ему присвоено звание контр-адмирала.

От берегов гостеприимной Камчатки Лаперуз отправился на юг. В марте 1788 года «Буссоль» и «Астролябия», покинув Австралию, пропали без вести.

По легенде, Людовик XVI в 1793 году, стоя на эшафоте, спросил своего палача: «Нет ли вестей от Лаперуза?»

Вестей не было. Лишь в 1826 году английский капитан Питер Диллон нашёл следы кораблекрушения на острове Ваникоро, затерянном в южной части Тихого океана.

Фото автора, из открытых источников и Максима КАВАЛЕРОВА

[Здесь находится галерея]

Фото: Жан-Франсуа Лаперуз

Фото: Карта Тернея, составленная участниками экспедиции (она же — бухта Русская)

Фото: Фрегаты «Буссоль» и «Астролябия» в Тихом океане

Фото: Монумент Лаперузу в Петропавловске-Камчатском