Нерест японского лосося в русской реке

Владимир Сергияков: «Куросава всегда был немножко отдельно»

Полвека назад знаменитый японский режиссёр Акира Куросава (1910–1998) начал снимать в Приморье один из своих лучших фильмов — «Дерсу Узала» — по произведениям Владимира Арсеньева.

Куросава знал и ценил русскую классику: снял «Идиота» по Достоевскому и «На дне» по Горькому, примерялся к «Тарасу Бульбе» и «Запискам из Мёртвого дома»… Снять фильм по Арсеньеву он мечтал много лет. Приглашение на Мосфильм стало для режиссёра настоящим спасательным кругом: в начале 1970-х Куросава переживал творческий кризис, после провала фильма «Под стук трамвайных колёс» пытался покончить с собой…

Акира Куросава на съёмках в Приморье. 1974 год 

Основой для сценария, написанного самим Куросавой и писателем Юрием Нагибиным, стали книги Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала», в которых описаны таёжные походы и другие события 1902–1910 гг. В заглавной роли Куросава видел японского актёра Тосиро Мифунэ, с которым много работал, но тот был занят. В итоге нанайского охотника, философа-таёжника Дерсу сыграл тувинский актёр Максим Мунзук (1910–1999), которому для попадания в образ пришлось срочно худеть. На роль Арсеньева Куросава пригласил читинского уроженца Юрия Соломина (1935–2024), высоко оценив работу артиста в пятисерийном телефильме Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства».

Натурные съёмки шли с мая 1974-го по январь 1975 года. Экспедиция базировалась в Арсеньеве. Снимали в основном в Анучинском и Яковлевском районах, опасную переправу через реку — в Ольгинском районе на Аввакумовке. Самыми необычными членами съёмочной группы стали молодой тигр Артём, медведица Рита и изюбриха Катя. Диких кабанов сыграли выписанные из Михайловки хряки, которых выкрасили в чёрный цвет.

В своих мемуарах Куросава назвал эти съёмки «нерестом японского лосося в русской реке». К процессу он подходил с тщательностью, которая могла показаться маниакальной: лично «состаривал» солдатские ремни наждачной бумагой, клал в ручей камень, чтобы течение особенным образом разбивалось об него, поправлял что-то в зарослях… Фильм вышел на экраны в 1975 году, годом позже получил премию «Оскар» — уже вторую для Куросавы.

Путешественник, учёный, писатель Владимир Арсеньев (1872–1930) и родился, и ушёл из жизни в начале сентября. В эти дни, на переломе лета и осени, Музей-заповедник истории Дальнего Востока, носящий имя исследователя, провёл традиционную Арсеньевскую неделю — фестиваль «Арсеньев WEEK». Одним из его событий стал открытый показ документального фильма «Арсеньев и Дерсу. Русские сны Акиры Куросавы» режиссёра Линды Бахмане. Просмотр предварил рассказ актёра Приморского академического драмтеатра имени Горького народного артиста России Владимира Сергиякова. В 1974–1975 гг. он учился на втором курсе Дальневосточного педагогического института искусств и сыграл в фильме Куросавы роль одного из арсеньевских стрелков. Вот что рассказал Сергияков:

— Мы знали, что Куросава снимает фильм «Дерсу Узала», и завидовали ребятам с бурятского курса, потому что они играли там хунхузов. И вдруг оказывается, что нужен актёр, потому что москвич, который должен был сниматься, сломал ногу, — спасибо ему огромное за это, дай бог здоровья… Меня приглашают в Арсеньев на пробы. Я надел свой лучший и единственный костюм, мы пошли в номер Куросавы. Он сидел в тёмных очках, показался очень доброжелательным. Никакого трепета я не испытывал, не стеснялся. Он задавал вопросы, я отвечал. Мы очень хорошо побеседовали — через переводчика, конечно. Потом на меня надели военную форму и сфотографировали. Я тогда впервые увидел «полароид», когда раз — и вылезает фотография, не надо ничего печатать, в бачках разводить… Вернулся во Владивосток, в сентябре все студенты собираются на картошку, и вдруг приходит телеграмма: не стричься, не бриться, ждать вызова в Арсеньев. Иду к нашему декану Сергею Захаровичу (Гришко. — Ред.), говорю ему: не могу ехать на картошку, вот телеграмма…

Народный артист России Владимир Сергияков 

На съёмках был у меня смешной эпизод с Юрием Мефодьевичем (Соломиным. — Ред.). Была ночная съёмка, мы сидим у костра, я должен был посмотреть на небо и сказать: «Во вызвездило!» А за мной сидел Юрий Мефодьевич, и он говорит: «Володя, когда тебе дадут команду, ты не скажи: «Во вы…» Посмеялись, и я шлёпаю: «Во вы…»! Раздался хохот, Куросава сказал: «Стоп», ему не могли объяснить, что произошло…

Юрий Соломин в роли Владимира Арсеньева 

Во второй половине октября начались сильные дожди, ветра, всё сдуло. Японцы — люди упорные, они привезли из Японии цветочки, листочки, и мы ехали всей группой в тайгу, развешивали эти листочки, сделали поляну с цветами. Когда охотники зимой выходили на эту поляну, у них в глазах троилось.

В декабре я отснялся и устроил проводы себя — студента второго курса. Что-то приготовил, что-то заказал в ресторане, поставил два стола, пригласил всех. Напитки, стаканы гранёные… Только мы стали рассаживаться — стук в дверь, стоят на пороге Соломин и Куросава. А я и не ждал их — пригласил из вежливости. Ребята обомлели. Тосты, гитара… Всё прошло великолепно — простая такая студенческая вечеринка. Мы весело провели время и попрощались очень тепло.

Приезжаю — надо сессию сдавать, а я ж не учился. Худо-бедно сдал. После каникул Сергей Захарович говорит: «Тебя вызывают на Мосфильм!» И я лечу в Москву на съёмки в павильонах. Там любого человека посади в шинельке спиной — и ничего не изменится, но тем не менее я там две недели снимался.

Было условие, что фильм снимут на нашей плёнке — Шосткинского комбината. Почти весь материал первой серии был забракован, очень многое пришлось снимать заново только из-за того, что подводила плёнка.

Очень трудно было снимать тигра, с ним съёмки не получились почти. Молодого тигра поймали в тайге, он полгода жил в клетке. Давай его оттуда выгонять — он не выходит. Кое-как выгнали — он давай прятаться. Выгоняли палками, стреляли холостыми патронами, поливали из шланга водой… Юрий Мефодьевич о чём-то поговорил с Куросавой, и тот съёмку остановил. Будто бы Соломин сказал: Куросава-сан, я вас очень уважаю, но если сейчас же не прекратят мучить тигра, я завтра улечу в Москву. Не думаю, что Соломин стал бы так ставить условия, но больше того тигра не снимали, в фильме он появляется только раз. А потом уже в Москве приехал Запашный (дрессировщик, артист цирка Вальтер Запашный. — Ред.), привёз своего тигра Тайфуна, и тот всё сделал.

Вальтер и Марица Запашные с тигром Тайфуном во Владивостоке в 1986 году

Куросава замкнутый был всегда, мало разговаривал. Всегда был немножко отдельно. Если что-то на площадке не так — никого не просил, всё делал сам, передвигал камни… Вёл себя очень спокойно, как бы ни шли съёмки. Снимал с трёх камер, и на какую камеру работать, какой материал пойдёт — никто не знал. Поэтому он говорил: ничего играть не надо, всё естественно.

Фото: userapi.com; gorkytheater.ru; госархив Приморского края