Неверная подруга тайга: Быль о забытом партизанском командире и его славных делах

Через несколько дней Приморье отметит столетие со дня освобождения от интервентов и белогвардейцев частями НРА ДВР. Им в этом на протяжении пяти лет помогали партизанские отряды, трепавшие и обескровливавшие кадровые части Дальневосточной (Белой) армии. Почти все легко вспомнят имена партизанских командиров Сергея Лазо и Гавриила Шевченко, лишь некоторые — Николая Ильюхова и Ивана Слинкина. И почти никто — Алексея Флегонтова…

Куда партия пошлёт

Несмотря на то, что Алексей Канидьевич был из забайкальских казаков, шашкой махать не любил и джигитовкой не увлекался. Работал простым учителем в деревенской школе. Но революционные вихри закрутили его судьбу в тугой узел: распространение прокламаций в школе прапорщиков, вступление в ряды ВКП(б), избрание членом Хабаровского совета. Молодой коммунист (по меркам тех огненных лет) сравнительно немолод, ему уже за 30. А это значит, что пришла пора не партбилетом, а реальным делом доказать свою преданность идеалам революции…

В июле 1918 года Флегонтов сколотил добровольческий (а фактически партизанский) отряд, возглавил его и отправился уничтожать тылы войск белочехов. Всего месяц понадобилось орлам Флегонтова, чтобы разгромить противника у Шмаковского монастыря и деревни Иннокентьевка. А позже, в августе, его бойцы отличились умело проведённой операцией по разгрому сил атамана Ивана Калмыкова близ посёлка Руновка. И выяснилось, что Алексей Канидьевич не просто храбрый красный командир, но также умелый стратег и тактик. Таких лидеров большевикам всегда не хватало, и не удивительно, что вышестоящие партийные товарищи определили Флегонтову насыщенную, но совсем не яркую на события административно-руководящую карьеру в рядах НРА ДВР. С апреля 1920-го по декабрь 1921 года военное руководство ДВР поменяло ему девять должностей — от начальника артиллерийского участка и начальника 1-й Амурской дивизии НРА до командира 4-й Благовещенской стрелковой дивизии и члена Военного совета Забайкальского военного округа. То есть личный служебный фронт Флегонтова потихоньку смещался на запад. Так бы и отъехал, наверное, до Урала или даже до Москвы, но оказалось, что Дальневосточная армия Викторина Молчанова, пройдя Приморье, как нож через масло, почти без боя взяла Хабаровск. По пути, увы, разгромив и рассеяв разрозненные отряды народных мстителей.

Конечно, военный бенефис для армии Молчанова большевиками предполагался краткосрочным, и. о. главнокомандующего НРА Степан Серышев уже планировал контрнаступление. А для того чтобы оно развивалось по наиболее болезненному для белых сценарию, требовалось заново воссоздать партизанские отряды и немедленно включить их в борьбу с Дальневосточной армией. Задача — экстренная и сложно выполнимая. Кому же её поручить? Кроме Флегонтова — некому. 11 декабря 1921 года Серышев назначил его командующим партизанскими силами Приморья и с группой помощников отправил фактически в тыл белых для организации партизанского движения.

Тонули в сугробах

Внешне фабула выполнения поручения Серышева выглядела простой. В ходе этого организационного рейда главный приморский партизан осторожно, чтобы не напороться на вражеские патрули, посещал сёла и деревеньки, встречался с людьми и организовывал отряды будущих народных мстителей. Как вспоминал Алексей Канидьевич в своей 32-страничной брошюре «Партизанской тропой», дело выглядело несложным: «Продолжили путь по долине реки Иман, попутно формируя партизанские отряды и организуя деморализованное поражениями партизанское движение. По Улахинской долине вышли к деревне Чугуевка, а оттуда, перейдя через хребет Сихотэ-Алинь, вышли в Сучанскую долину». Там установили связь с командиром местных партизан Михаилом Вольским, с помощью которого сформировали несколько мобильных отрядов, а также создали Совет партизанских отрядов.

Вроде просто. Но за этой простотой — неимоверные, воистину титанические усилия по преодолению… климатических сложностей, которые Флегонтову показались куда более тяжёлыми, нежели организационные. Это когда тепло, то тайга — лучшая подруга партизан: и накормит, и напоит, и от неприятеля надёжно спрячет и защитит. Но зимой…

«Путешествие это было не лёгкое. 35° мороза, глубокие снега, пересечённая местность затрудняли наше движение, утомляли и лошадей, и людей. Не меньше нас страдали и лошади, кормить их приходилось ветошью, политой водой и посыпанной солью, и мхом, который мы сдирали со стволов деревьев. На 8 день продовольствие было съедено, осталось не больше 4-6 кило овса, и мы решили не давать его лошадям, так как этим всё равно не спасём их от голода, а нас он может поддержать. Мы мучительно долго его варили, затем разбухшие зёрна выдавали каждому по щепотке. Несколько товарищей отморозили себе ноги, уши, губы, руки — словом, армия хоть куда! Она мало чем отличалась по внешнему виду от наполеоновской в момент её отступления из Москвы... Мучительный день... Мороз, как назло, крепчает... Подошла, одиннадцатая ночь... Безумно хочется есть, есть нечего... Две лошади упали и сдохли. Товарищи, оставшиеся без лошадей, взявшись за хвосты других лошадей, буквально волочились по снегу, преодолевая метровые сугробы. …Обогнув гору, мы наткнулись на китайские фанзы», — так вспоминал тот красный «ледяной поход» Флегонтов. И при таких нечеловеческих условиях он не просто выживал, но и «попутно формировал партизанские отряды»?!

Пламя партизанской борьбы

В полной мере поставленную задачу Флегонтову поначалу решить не удаётся, под ружьём — не более 400 человек. И он делает грамотный организационный ход: группы агитаторов отправляются поднимать селян на борьбу во вновь созданные партизанские районы — Спасский, Анучинский, Никольск-Уссурийский, Ольгинский, Иманский и Приханкайский. Ну а пока силёнок у партизан (как и их самих) маловато, они не идут в лобовую атаку на врага, а больно кусают его исподтишка: «Ежедневно группами человек по 5 выходят к линии, портят полотно дороги, взрывают склады, мешают меркуловцам производить скупку скота, по уговору с крестьянами отбирают только что купленную спекулянтами для меркуловцев скотину». Эти же немногочисленные группы нацеливаются «на самый гор. Спасск — территорию меркуловского офицерства, на взрыв ж.-д. мостов». А для того, дабы обезопасить собственную персону от недовольных и скрытых врагов, Флегонтов отряд конной разведки превращает в «личную охрану командующего». И сам этот отряд накануне создаёт «крутыми мерами, включительно до расстрела наиболее деморализованных и отобрания у некоторых лошадей». На войне как на войне?

К весне того же 1922 года стараниями Флегонтова в Приморье разворачивается новая, заключительная страница партизанской борьбы. Около пяти тысяч вчерашних педагогов, рабочих и крестьян, взяв в руки оружие, взрывают железнодорожные мосты и пути, сея панику среди белогвардейских частей и отвлекая их от выполнения боевых задач против НРА. Там, где оперируют партизаны, восстанавливается народная власть. А уполномоченные белого правительства, словно крысы, ищут безопасные места лишь в пределах гарнизонов, охраняемых японцами. Представитель меркуловцев в Анучинском районе с отчаянием сообщает во Владивосток: «В деревнях, прилегающих к Анучино, население не сочувствует продвижению белоповстанческих войск в глубь области, чинит всевозможные препятствия, до убийства отдельных чинов. Крестьяне симпатизируют красным отрядам... Стоит только нашей разведке или отряду выйти из Анучино, красные, уведомлённые крестьянами, устраивают засады». При этом «совершенно прекращён подвоз во Владивосток продовольствия для снабжения каппелевских частей», а «парализованное меркуловское правительство» катится к своей скорой отставке…

Бесспорно, с порученной задачей Флегонтов справляется. Наверное, именно он как командующий партизанскими силами Приморья въезжает 25 октября в оставленный белыми Владивосток? Да нет, не въезжает. В апреле 1922 года его как успешно завершившего свою миссию забирают обратно. В Хабаровск. И оказывается, что он не только умелый партизанский командир, но и настоящий организатор универсального профиля: возглавляет (последовательно) комитет по делам печати Дальневосточного крайисполкома, краевую комиссию по борьбе с бездорожьем, краевой ОСВОД.

В годы Великой Отечественной войны Флегонтова переведут в Москву и, используя накопленный в Приморье опыт, сделают организатором партизанского движения в Подмосковье и Белоруссии. Он опять не подведёт, создаст и возглавит партизанскую бригаду «За Родину» — и сложит голову 11 марта 1943 года в бою с карательным батальоном «Березина».