Пожалуйста, смейтесь! Как не сойти с ума в дурдоме

Как страшно жить, сказала однажды наша очень красивая актриса, фамилию которой, кажется, уже нельзя называть. Ох, до чего ж она была права тогда, в этой своей роли. От мыслей и разговоров о страшном сегодня не знаешь, куда деваться. Страшное не отпускает, оно везде. Ищешь спасения на даче, а там вроде всегда трезвая соседка вдруг требует ответа. Ты за кого, кричит, за белых или красных? Отшучиваешься торопливо: «Не волнуйся, я за голубых и секс во всём мире», и бежишь с собакой мимо, мимо.

Встречаешь знакомого, а тот весь в заботах, готовится быть мобилизованным и призванным. Закупается военной амуницией.

Берцы, говорит, нужно покупать хорошие. Лучше всего испанские. Дорогие, чёрт, но в наших, говорят, мозоли до самых костей. Ещё нужно «броник» взять, две «термухи», форму хорошую. — Да ты с ума сошёл! Тебя должны всей амуницией обеспечить. Сказали же недавно, нет проблем со снаряжением. Еще и тёплые ватники выдавать собираются. — Это ты сошла с ума. Самим нужно о качественной экипировке заботиться. Как у Хемингуэя, помнишь, мы всегда цитировали эту его фразу, когда шли в гости без звонка: «Никто нигде не ждёт человека. Человек всё должен приносить сам».

Так это в молодости было, и повод не тот, и мы другие, говорю. А он: «Ты что, вообще не патриотка?!» — «Да нет, я идиотка. Видишь, всё время смеюсь». — Знакомый машет рукой. — «Да не расстраивайся, у меня хороший такой идиотизм, глубинный, с сакральным смыслом, философа читай».

Шучу, улыбаюсь, но как у всех — непреходящее чувство безысходности, тревога, паника. Это только официальные идиоты ничего не боятся. Маленьким и тихим очень страшно, в голове одни ужасы. Вот думаю, может, яму выкопать большую на даче, поставить туда подвал-бункер, за много денег продаётся уже готовый. Или бюджетную землянку в лесу вырыть и там отсидеться, спасаясь йодом и алкогольным ядом. Или подхватиться — и куда-нибудь в джунгли, на необитаемый остров, в Монголию, Казахстан, на лодке на Аляску, как недавно махнули по морю двое отчаянных мужиков.

Индекс страха уже просто зашкаливает. Реальность пугает мобилизацией, смертями, тюрьмами, швабрами и даже людьми — на лицо нормальными, безумными внутри.

Когда-то давным-давно я делала материал из краевой психбольницы на Шепеткова. В больничных отделениях мне было немножко страшно, но сопровождавший доктор, большой профессионал и просто хороший человек, общался с больными, словно они вовсе и не психи, а обычные пациенты с каким-нибудь банальным гриппом или любовной инфекцией, и это здорово успокаивало. Мне кажется, сейчас нам всем очень нужен такой умный доктор. Чтобы успокоиться, чтобы понять: хватит делиться на дураков и умных, «ватников» и «белопальтошников», мобилизантов и уклонистов, выяснять, кто тут герой, а кто трус и предатель. Мы сегодня все в одной подводной лодке, в этой Yellow Submarine, в этом «жёлтом доме».

Можно искать и свои способы спасения. Одна моя подруга принимает китайские антидепрессанты, типа БАДов. Говорит, единственное, что помогает. Другая снимает стресс спортзалом и велосипедными прогулками. Кто-то с головой уходит в работу. Главная отдушина для всех — семья и чтобы любимые рядом. Многие ударились в рукоделие. Хобби — отличное лекарство. Я, например, занимаюсь розами. Два выходных обрывала с них листву и думала только о том, что на фига мне так много роз и кучи забот с ними. Но сколько сил придают эти земные хлопоты и эта нереальная красота!

«Скажите, что нам всем делать в диком ужасе, который стал нашей повседневностью?» — спрашиваю бесконечно уважаемого доктора. «Продолжать жить. Верить, надеяться, любить», — очень просто отвечает Александр Андреевич Коломеец, председатель Приморского краевого общества психиатров. «А смеяться можно, или это совсем уже неприлично при такой жизни?» — «Смеяться нужно. Пожалуйста, смейтесь».

Благодарю, доктор. Слово психиатра сейчас важнее слова пастыря.