Рестораторы, дантисты и прокуроры… Декриминализация по-приморски продолжается

«Спустя 20 лет заговорили даже киллеры». Обзор громких уголовных дел

Расследование целой серии громких уголовных дел идёт полным ходом в Приморье. В некоторых из них, памятуя о бессрочности злодеяний, «сшиваются нитями» лихие 90-е и нынешние времена. В нашем сегодняшнем обзоре — самые резонансные следственные действия и судебные процессы, а также расширенный комментарий эксперта по криминально-правоохранительному анализу. 

Деньги в целлофане

В криминальных хрониках Владивостока продолжают мелькать известные фамилии. Последняя новость: Следственный комитет по Приморью разослал в СМИ оперативное видео обыска в доме директора сети пивных ресторанов «Репаблик» Александра Некроенко. На видео люди в камуфляже заламывают руки лежащему на полу хозяину дома, а затем в кадре появляются обёрнутые в целлофан пачки денег: согласно пресс-релизу Следкома, это больше 23 миллионов рублей плюс 12 тысяч американских долларов. По версии следствия, директор «Репаблика» три года уклонялся от уплаты налогов и задолжал государству в особо крупном размере — свыше 83 миллионов рублей. В отношении него возбуждено уголовное дело.

«Отмазать» брата

А вот на владельцев стоматологической клиники George Dental Group Армена и Эдуарда Бабакохян возбуждено уже второе уголовное дело. И это помимо эпизода о посредничестве в передаче взятки, не говоря уже о громком уголовном деле об организации убийства. Эдуард вторично арестован на два месяца. Он обвиняется в попытке оказания давления на свидетеля для освобождения брата от ответственности за убийства. Дело курирует управление ФСБ России по Приморскому краю.

«Верните должность!»

Интересный судебный процесс стартовал в Советском районном суде Владивостока. Бывший замначальника ГУ ФСИН по Приморскому краю, курировавший производственную деятельность, Владислав Бондаренко, пытается восстановиться на службе, находясь в качестве подследственного в СИЗО-1 Владивостока. Напомним, в отношении Владислава Бондаренко возбуждено уголовное дело по факту совершения должностного преступления. Замначальника ГУФСИН освободили от занимаемой должности, но он считает своё увольнение незаконным и пытается его оспорить.

Манёвр не удался

Бьётся за свою свободу и экс-прокурор Приморья Валерий Василенко, а вместе с ним руководитель общественной организации Сергей Кралевич и пенсионер-инвалид Виталий Широков. Судья Ленинского районного суда Владивостока Оксана Красько вела процесс по мере пресечения 7 часов 40 минут. Против ходатайства о продлении срока содержания под стражей высказали мнения все адвокаты, которые не жалели острых выражений в адрес следствия и даже суда. Например, характеризуя ходатайство следователя, адвокат Андрей Конопля отметил, что это «чушь, с потолка написанная». Манёвр защиты, связанный с заявлением отвода судье, не удался. Валерия Василенко и его подельников оставили в СИЗО до 10 января 2024 года.

Напомним, г-н Василенко подозревается в незаконной попытке завладеть акциями крупного предприятия, АО «Восточная верфь». 11 августа прошли следственные действия в отношении руководителей предприятия. В результате следственный отдел УФСБ возбудил уголовное дело по факту попытки незаконного завладения акциями оборонного завода, которые принадлежали одному из мелких акционеров.

«Некрополь» не доводит до добра

Тем временем процесс по делу бывшего директора владивостокского муниципального предприятия «Некрополь» Игоря Бабынина подходит к концу: ему вынесли обвинительный приговор. 

Экс-руководителя городской похоронной службы признали виновным в коммерческом подкупе, взятках и растратах. В течение 10 лет Бабынин через посредников получал от одного предпринимателя деньги, а взамен обеспечивал ему беспрепятственное оформление заказов на похоронные услуги на городских кладбищах. 

Суд приговорил фигуранта к 10 годам лишения свободы в колонии строго режима и штрафу в размере 300 млн рублей. Напомним, ранее по делу «Некрополя» на 12 лет за взятки был осуждён экс-мэр Владивостока Олег Гуменюк.

********* 

 «Дело Василенко» и «дело Бабакохянов» комментирует Полина Козырева, редактор оперативного отдела делового портала «Золотой Мост»

Эксперт Полина Козырева

— Наши репортёры посещают практически все судебные заседания, которые касаются деятельности «Восточной верфи». Это и уголовные дела, и гражданские, и арбитражные. Суть позиции защиты по «делу Василенко» сводится к тому, что, мол, у следствия мало доказательств — есть аудиозаписи одного телефонного звонка и одной встречи между акционером и Валерием Василенко. Защита также пытается доказать, что акции «Восточной верфи» в 2022–2023 годах не имели никакой реальной стоимости, что, мол, их даже нельзя было продать за один рубль. Но тут нужно понимать, что на рынке ценятся не сами акции, а все активы «Восточной верфи», которая много лет была предприятием-миллиардером. А за последние годы все эти миллиарды куда-то вдруг пропали.

К тому же у следствия сегодня есть вопросы к Валерию Василенко не только по «Восточной верфи», но и по получению земель в 2000–2010-е годы. После своей отставки бывший прокурор Приморья неожиданно стал крупным землевладельцем. Следствие считает, что прояснить ситуацию могут допросы большого числа персон, причастных как к деятельности «Восточной верфи», так и к земельным отношениям.

Валерий Василенко во времена своего прокурорства. Фото: газета "Владивосток"

Сам экс-прокурор Приморского края, оспаривая в краевом суде свой арест, отметил, что «в этом деле нет ни состава преступления, ни события преступления». Следствие, по его версии, пошло по ложному пути, просто никто не хочет исправлять теперь ошибки и нести ответственность за его арест. Можно предположить, что бывший прокурор края как ветеран силовых структур и заслуженный юрист РФ по-прежнему считает, что его мнение является вершиной юридической мысли и неким «эталоном». Беда лишь в том, что за то время, сколько он не является главой прокуратуры, в регионе сменилось четыре краевых прокурора, полностью обновился состав надзорного ведомства и Следственного управления Следкома России в Приморье.

При Валерии Василенко следствие было составной частью прокуратуры и не являлось отдельной структурой, поэтому, возможно, он и не понимает, как сегодня расследуются уголовные дела.

Защита Валерия Василенко несколько раз отмечала в своих выступлениях, что раньше, мол, следствие работало более качественно, а теперь будто бы следственные действия «подгоняются» под нужный результат. Это довольно спорное заявление. Тут можно смело «кинуть камень» в «огород» того прокурорского следствия, которое когда-то курировал Валерий Василенко.

Просто вопрос: почему сегодня Следком Приморья раскрывает заказные убийства 20–25-летней давности, которые по «горячим следам» в 1990-х и 2000-х годах не смогли раскрыть все эти «отделы по особо важным делам», которые тогда находились на Фонтанной, 51? Почему именно сейчас раскрываются убийства, совершённые «Трифоновской бандой», убийство Киргинцева и Сединко? Почему только после 2012 года был раскрыт целый ряд заказных убийств 1990-х годов, совершённых в Уссурийске? Может быть, Следком, выделившись в отдельное ведомство из прокуратуры, стал работать как-то по-другому?

Или, предположим, уход в адвокаты некоторых «следователей по особо важным делам» позволил молодым следователям работать как-то более творчески? Это вопросы, на которые, к сожалению, нет однозначных ответов.

Не стоит, однако, снимать со счетов и возросшую эффективность работы оперативных подразделений УМВД и УФСБ Приморского края. В 2010–2020-х годах в Приморье именно кропотливая работа этих структур позволила найти и свидетелей преступлений, и мотивы совершения преступлений. Спустя 20 лет заговорили даже киллеры — самое «молчаливое» звено в цепочке участников преступления! А почему же то гениальное следствие прокуратуры в годы правления Валерия Василенко не смогло найти хоть какие-то зацепки по многим «заказным» убийствам? Ведь, как известно, потеря времени не приводит к появлению новых доказательств — она приводит к утрате старых!

Понять Валерия Василенко можно: мог ли он предполагать, что на старости лет из уютного особняка на улице Девятой его доставят в малокомфортное СИЗО? И теперь уже ему самому приходится публично говорить о том, что при наличии множества болезней он не получает необходимого лечения в СИЗО и для него нахождение там — «смертельный номер». А сколько тысяч точно таких же обращений он получал из СИЗО в бытность своей карьеры прокурора? Скольким смог помочь? Эти вопросы, скажем так, тоже в большинстве своём риторические.

Как показала практика, сегодня недостаточно быть отставным генералом и человеком с широким кругом знакомств. Правоохранительная система России за последние 20 лет серьёзно изменилась. Но можно ли это понять, когда человеку практически 75 лет и половину из них он сам провёл в статусе высокого начальника? Оказывается, сегодня «поговорить про акции» — это уже преступление. Тут надо понимать — как «поговорить» и с кем «поговорить». Конечно, 20 лет назад всё было совсем по-другому. Сегодня реалии правоохранительной системы совсем другие, и подходить к ним с меркой «а вот в наши годы всё было не так» — наверное, вариант немного наивный…

***

Что же касается «дела Бабакохянов», то тут пока рано делать какие-то выводы. Один брат (Армен) обвиняется в организации двух убийств, подкупе сотрудника СИЗО и в том, что оказывал давление на свидетелей по делу. Второй брат (Эдуард) — только в посредничестве в передаче взятки и в том, что тоже «давил» на свидетелей. Конечно, вся эта криминальная шумиха несёт репутационные риски для сети стоматологических клиник, принадлежащих семье Бабакохян.

Эдуард Бабакохян. Фото: vladmedicina.ru

Обе истории — «дело Василенко» и «дело Бабакохянов», наверное, объединяет нечто общее. В Приморье происходит смена политических, экономических и «силовых» элит. Те, кто набрал силу 20–30 лет назад, сегодня всё чаще оказываются втянутыми в конфликтные истории, а их «экономическая составляющая» попадает в «зону риска».