Уйти живым с кладбища: Ровно два года назад во Владивостоке объявили инвентаризацию могил

На городских погостах не хватает мест ни живым, ни мёртвым. На кладбище можно снимать хоррор, не тратясь на декорации или компьютерную графику. Натура для киношников просто шикарная: покосившиеся надгробья, плотно прижавшиеся друг к другу, бурьян выше человеческого роста, горы истлевшего железа. Для тех, кто пришёл навестить могилу, хорошего мало. 

«Спасибо павшим белочехам», — вслух произнесла я, намертво застряв в дебрях Морского кладбища.

В ясный умиротворённый октябрьский день захотелось побыть вдали от всех и вся. Самое подходящее место — кладбище. В моём случае Морское, оно близко к дому. Решила обследовать участок № 2, ближайший к входу. Самое примечательное здесь — аллея в память о белочехах, погибших в Приморье в 1918–1920 годах. Возраст погребённых в основном 19–20 лет. На центральном монументе в переводе на русский написано: «Здесь лежим мы, солдаты Чехо-Словакии, павшие в бою за право и свободу. Вечная гвардия чести и славы своего народа». Бедные мальчики. Вы наверняка не успели свить своё гнездо и даже покоитесь вдали от родных мест. В школе нас учили, что вы плохие с точки зрения государства. Мне кажется не очень хорошим любое государство, которое по закону убивает твоего ребёнка.

Я углубляюсь в малохожие участки, на тропинки нет и намёка, застреваю в неправильных квадратах оградок и понимаю, что заблудилась. Лабиринт Минотавра не так страшен, как перспектива пропасть живьём на кладбище. Сначала я извинялась перед мёртвыми, перемахивая через скрюченные заборы. Благо ноги длинные. Потом и ноги не помогали. Я попала в капкан из бурьяна, ржавых оград, покосившихся надгробий с поплывшими лицами мертвецов. Так над фото поработали годы. Победить ужас заточения среди забытых могил помогли белочехи. Стела взмывается выше кустов, призраков и собственных страхов. Я вышла к живым по ориентиру мёртвых.

Перепись почившего населения 

Морское кладбище официально открыто почти 120 лет назад. Если бы оно было городом, его жители каждый день выходили бы на митинги против точечной застройки. Просвета между могилами почти нет, исключения крайне редки. Мёртвых словно просят подвинуться, чтобы воткнуть в землю новый гроб. Очень много брошенных захоронений, никаких опознавательных знаков, только красная когда-то звезда на макушке ржавой пирамидки или полуистлевший крест.

Осенью 2020 года администрация Владивостока официально уведомила о «борьбе» с бесхозными могилами. Начать решили с Морского кладбища. Близких покойных просили срочно навести порядок на своём участке, восстановить памятники и сведения об усопших. Иначе могилу признают бесхозной, на ней появится соответствующая табличка. Со своей стороны мэрия обещала искать родственников похороненных, изучать архивные документы. Если эта работа ни чему не приведёт, по истечении двух лет забытые останки эксгумируют, кремируют, а прах захоронят на новом месте. Освободившийся клочок земли отдадут очередному почившему.

Календарь говорит, что время Ч на подходе. Неужели на кладбище начнётся массовая эксгумация?

— Бояться нечего, — успокаивает сотрудник компании «Некрополь» со стажем работы почти десять лет. — Никто вашу могилу, даже самую заброшенную, не отберёт. Слышал, что в мэрии строили какие-то грандиозные планы по поводу кладбищ. Но мы просто обследуем участки и переписываем данные. Если вы по каким-то причинам потеряли могилу, мы поможем её найти. В архиве, который ведём с 1947 года, можно получить справку о том, на каком кладбище и на каком участке похоронен близкий вам человек и кто был заказчиком при оформлении захоронения.

Кстати, по российскому закону могила может стать «многослойной». Но речь исключительно о семейных (родовых) захоронениях. Санитарный срок, установленный с учётом периода разложения тела, составляет 15 лет. После этого можно производить подзахоронение.

Не погост, а помойка

Смерть предполагает конец хаоса, мирской суеты, но не в случае с погостами.

— На наших кладбищах порядка нет вообще. В Уссурийске и то лучше, недавно туда ездили на похороны племянника. Всё разбито по секторам, к каждому можно подъехать на машине или пройти пешком. К могилкам на Лесном, Морском не подступиться. Самое страшное, что всё завалено мусором, не кладбища — помойка. До сих пор не убраны деревья, упавшие после ледяного дождя. А он прошёл два года назад, — говорит Ольга Моисеева, пенсионерка из Владивостока.

Заброшенной могилка твоего близкого может стать в одночасье. Ольга Ивановна рассказывает, месяца четыре назад с мужем решили проведать свою дочь на Лесном кладбище.

— Она похоронена чуть в сторонке от центральной аллеи, не на задворках. Приезжаем и не можем её найти. По соседству облагораживали чью-то могилу, меняли опалубку, и весь битый кирпич, строительный мусор скинули на нашу территорию, — чуть не плачет женщина. — Кинулись к охранникам кладбища. Спрашиваем: почему же вы не следите за порядком? Такие деньги с людей за похороны гребут. Нас отшили, дескать, содержать в порядке могилу — ваша обязанность.

В данном случае кладбищенские сторожа, конечно, лукавят. Людей, захламивших чужую могилу, можно привлечь к ответственности. Но ухаживать за своим некрополем должны сами горожане. Мешки со скопившимся мусором уберёт с могил подрядная организация. Так прописано в условиях муниципального контракта. Надо только сообщить смотрителю кладбища координаты могилы. Судя по безрадостной кладбищенской картине, эта схема не работает. Мусорные завалы по высоте превышают курганы. В похоронной компании оправдываются: они не должны вывозить мусор, только складировать на спецплощадках. Под напором возмущённых горожан в администрации Владивостока пообещали, что в следующем контракте с подрядчиком появится обязанность вывозить отходы за пределы кладбища.

В администрации Владивостока сообщили, что с этого года контроль за содержанием городских кладбищ возложен на управление туризма и городской среды. На очистку кладбищенских территорий до декабря 2022 года выделено почти пять миллионов рублей.

Особое мнение

На тот свет — через аукцион 

Владимир Черепков, в 2019 году вице-мэр Владивостока, в настоящий момент занят в проекте «Развитие особых экономических зон Москвы»:

— В 2018 году с мэром Виталием Веркеенко, а позже с главой Олегом Гуменюком мы обсуждали способы реорганизации похоронной сферы. Была мысль использовать опыт Москвы, которая к тому времени стала продавать через открытые электронные аукционы наиболее востребованные участки кладбищ. Это торги, по итогам которых приобретается право заключить договор на размещение семейных захоронений. Если бесплатные места на кладбищах Москвы, равно как и по всей стране, выдаются только по факту смерти, то купить участок на аукционе можно при жизни. Аукционы проводятся на основании соответствующего постановления правительства Москвы. (Цены на не престижных кладбищах — от 600 тысяч рублей до 5 млн и выше на 2–3 гроба. — Прим. Ред.).

Лет десять назад к Москве присоединили новые территории, её площадь увеличилась почти в два раза. В ведение столицы перешли в том числе деревенские кладбища. Их состояние было таким же удручающим, как сегодня во Владивостоке. На подготовительную процедуру потратили полтора года. Самый сложный этап — достичь консенсуса. Было много обсуждений. Решили, что руководить процессом должны не управляющие компании кладбищ, а именно муниципалитет. Надо, чтобы деньги шли в казну города, не на счета бизнесменов. С переходом на систему аукционов удалось решить две важные задачи: получить контролируемый доход, которыми распоряжался город, и ликвидировать криминальный элемент, который до этого распределял земли на кладбищах за наличные.

Но нельзя бездумно копировать опыт Москвы, так как законодательная база в корне отличается от владивостокской. И менталитет у людей очень разный. Иначе получится как с «умными остановками» или электробусами: пустая трата бюджетных денег. Нужно не копировать новшества, а адаптировать под нынешнюю ситуацию. Немаловажно психологически подготовить людей к кладбищенским аукционам. Во Владивостоке много специалистов, пусть подумают, как это сделать.

Но опять же — пойдёт ли Владивосток на перемены? Основная нагрузка ляжет на чиновников, захотят ли они работать больше? И ещё важный момент. Аукционы — один из кирпичиков, из которых строится система. Но как показывает практика, именно с системным подходом у Владивостока большие проблемы. Поэтому развитие города тормозится.