Всё перекаты да перекаты…

Арму в октябре, или Как попасть в мир Арсеньева

Есть Приморье морское, есть — равнинное, а есть — горнотаёжное. Та самая горная страна Сихотэ-Алинь, о которой писал Арсеньев. У него была служебная задача — изучить, записать… Помимо неё — личная заинтересованность, перешедшая в душевную потребность приобщаться к храму тайги.

У нас, горожан XXI века, служебной задачи нет, заинтересованность и потребность — имеются. Почему не потратить лишние деньги и время не на чужие перегретые курорты, а на своё, почти домашнее? Теперь такие походы зовут «выходом из зоны комфорта» и «цифровым детоксом».

Куда отправиться? Да хотя бы на Арму — приток Большой Уссурки, стекающий с Сихотэ-Алиня: места в меру дикие и в меру же доступные.

Сначала нужно собраться — палатка, топоры, сапоги… Потом на машине доехать до села Вострецово. Оставить там машину (и в ней — бесполезные телефоны). На подготовленном грузовичке вас забросят в верховья Арму по лесовозной дороге, почти тропе. Здесь вы надуете «рафт» — прочную резиновую лодку, приспособленную для речных сплавов. И — вниз по течению до самого Дальнего Кута, что на Большой Уссурке; там вас встретят.

В этом октябре на Арму — малая вода. Встречные рыбаки после непременного разговора о том, кто на что ловит (мушки, швабры, воблеры, вертушки…), сетуют на слабый клёв. И всё-таки хариусы, ленки, таймени никуда не делись. Каждый имеет право на свои семнадцать мгновений блесны и пятнадцать минут рыбацкой славы.

Буро-зелёные хребты вокруг, галечные косы с настоящими дровяными складами (в паводок река легко тащит целые деревья), перекаты… На быстрине рафт шустро несёт. На плёсах течение почти останавливается, а ветер почему-то непременно дует снизу; лодку начинает нести обратно, и тогда нужно грести изо всех сил. Иногда приходится перетаскивать рафт через мель на руках. Если сели на камень, помогают уже не вёсла, а загодя вырубленные шесты.

Ночами здесь заморозки даже в начале октября, по утрам в чайнике находишь лёд. Днём сыплется крупа — не то снег, не то град; зато не донимает гнус. От городских привычек отвыкаешь удивительно быстро. Куда важнее соцсетей — погода, состояние обуви… Вокруг ни души, ни связи, и надежда только на себя.

…Позади неделя и сто двадцать вёрст по воде. Финишные кривая и ленточка — подвесной мост через Большую Уссурку. Паромная переправа не работает из-за той же малой воды; продукты для жителей Дальнего Кута и Дерсу несут по мостику.

В «Дерсу Узала» Арсеньев описывал, как наткнулся в верховьях Арму на шесть человеческих скелетов. Его проводники заключили, что это корейцы-золотоискатели: «Они, видимо, хотели пробраться на берег моря, но заблудились в тайге и погибли от голода».

С походов Арсеньева минуло больше века. В тайге не видно ни корейцев-старателей, ни хунхузов. Леса подвырублены, невезучие реки загублены драгами золотодобытчиков. Там, где к реке подходит дорога, растут туристские базы, некоторые — с «тарелками» и солнечными панелями. Внедорожники, рыбаки с ультрамодными спиннингами, «резинки» с водомётами, осовремененные удэгейские баты — длинные остроносые лодки, собранные из пяти досок, под тот же подвесной мотор с водомётом (это раньше ходили на шестах)…

И всё-таки — если не первозданность, то дикость: тайга, сопки, зверьё, рыба. В верхнем течении Арму нам показались и косуля, и изюбриха с потомством. Ниже по реке людей больше — и зверь осторожнее, но всё равно чувствуется: тайга, которую нещадно эксплуатируют дольше века, живёт, держится. И хлопают на плёсах крыльями увесистые, как бомбардировщики, осенние гуси…

Здесь по-прежнему в ходу старинные топонимы, пережившие великое последаманское переименование 1972 года: не Большая Уссурка, а Иман, не Дерсу, а Лаулю (даже странно, что саму Арму не переименовали вслед за Даубихе, Лефу и Сучаном)… А главное, никуда не делась особая порода людей — рыбаков, таёжников. Они живут своей сокровенной жизнью, далёкой от городской повестки и мало зависящей от того, что происходит вовне, в так называемой цивилизации; староверы нового времени?

Мир Арсеньева — по-прежнему рядом с нами. Стоит свернуть с нахоженной тропы горожанина — и ты окажешься в нём. Пусть и с поправкой на ветер неизбежных перемен.

Фото Юрия КРЮКОВА.