Переход со стиснутыми зубами 

Сотни километров по ледяной тундре прошли к точке эвакуации спасённые челюскинцы

В феврале 1934 года все газеты СССР обошёл снимок парохода «Челюскин», раздавленного льдами (и позже затонувшего). Правительство организовало спасательную операцию, в результате которой в марте-апреле лётчики Ляпидевский, Молоков, Каманин, Водопьянов, Слепнёв и Доронин спасли всех 103-х человек. Последний рейс был выполнен 90 лет назад, 13 апреля 1934 года. История эта известна всем в подробностях — так и о чём здесь можно писать?..

О заключительном и официально не героическом этапе спасательной операции, о котором почти никто не знает и поныне. Как спасённые челюскинцы попали в Москву? Поездом из Владивостока. А во Влади­восток? Пароходом «Смоленск». А на пароход? Он ведь пришёл за ними не в чукотское стойбище Ванкарем, куда высадили их герои-авиаторы, — там были непроходимые для него льды.

Судно сумело приблизиться, и то на расстояние нескольких километров, лишь к юго-восточному побережью Чукотки, к посёлкам в бухтах Провидения и Лаврентия. Из Ванкарема до этих точек окончательной эвакуации по­ловину обитателей ледового лагеря (женщин, больных и пожилых) доставили по возду­ху. Но 53 человека проделали этот путь по земле. А точнее — по прибрежному льду и тундре: до посёлка Уэлен (более 500 км по прямой), частично до Культбазы в бухте Лаврентия (ещё почти 200 км), а двое даже до бухты Провидения (плюс ещё 300 км), и в основном пешком малыми группами. В сопровождении каюров и собачьих упряжек, транспор­тировавших главным образом вещи. Учитывая неровности льда, изгибы береговой линии и блуждания в буране, фактическая дли­на пути оказалась гораздо больше, чем расстояния по прямой, — и дорога заняла у групп от семи до 15 дней. При температуре возду­ха около –30 °C. Этот переход стал достойным завершением всей героической эпопеи. Фактически — но, понятно, не с пропагандистской точки зрения. И потому эту историю на долгие годы заложили под толстое сукно...

ПРОЛОГ: все спасены!

Цитаты из газеты «Правда», 16–30 апреля 1934 года: 

«Все спасены! Все спасены! Все спасены! — неслось в эфир с советской Чукотки. Эта весть мгновенно распространилась по всему земному шару. Счастливыми возвращались челюскинцы и советские лётчики домой. Родина встречала их с распростёртыми объятиями. Подвиг лётчиков, спасших челюскинцев, навеки сохранится в истории и будет служить блестящим примером организованности советских людей (все шестеро получили звание Героя Советского Союза. — Прим. ред.) …Эту стойкость, спокойствие и уверенность дали нам наша партия, наше правительство, наш советский народ. 13 апреля операция по спасению челюскинцев была закончена».

«7 мая председатель комиссии (правительственной комиссии по спасению челюскинцев. — Прим. ред.) Куйбышев и её члены Каменев, Уншлихт, Янсон и Иоффе направили Сталину и Молотову телеграмму-рапорт, завершавшуюся словами: «Лагеря челюскинцев в Ледовитом океане больше не существует. Операция по спасению челюскинцев закончена».

Так была подведена символическая черта под героической частью эпопеи, после которой всё остальное, в том числе и беспрецедентный пеший ледовый переход, выглядело как малозначительная россыпь технических деталей…

ПЕРЕХОД: получилось так себе

А откуда, вообще говоря, стали известны подробности ледового перехода? Спустя несколько десятков лет после описываемых событий появились первые интервью его участников — и правдивые слова были сказаны. Но они не имели никакого общественного резонанса, так как прозвучали в малоизвестных географических альманахах и малотиражных периферийных газетах. Дальнейшие цитаты — фрагменты обнаруженных воспоминаний челюскинцев Александра Миронова и Эрнста Кренкеля.

...Спасённых доставляют в стойбище Ванкарем, и «возникает сложная проблема расселения всей оравы». Челюскинцы ночуют в ярангах, в тесноте, причём «спали в три смены, а питались в четыре. Даже при самом жгучем желании воткнуться в эту чащобу человеческих тел не было ни малейшей возможности». В связи с тем, что начальник экспедиции Отто Шмидт, серьёзно заболевший пневмонией ещё на льдине, перевезён на лечение в американский госпиталь на Аляске, делами ведает принявший у него полномочия Алексей Бобров. 50 человек из числа наиболее нуждающихся в помощи отправлены воздушным путём, остальные 53, что покрепче, настраиваются на пеший переход.

В период до 19 апреля Бобров отправляет в путь три партии, после чего сам летит в Уэлен. А почему не возглавляет переход? Что, не герой? Не спешите судить, уважаемые читатели. Может, и не герой. Но, скорее всего, у руководителя начинаются боли в правом боку, и идти пешком ему уже тяжело. (Разок забежим вперёд: когда он долетит, его немедленно прооперируют по поводу острого аппендицита, осложнённого перитонитом. Выживет, выздоровеет, однако спустя три года будет расстрелян как враг народа.)

Есть упряжки, но… Нарт на всех не хватает, так как «фактория загрузила нарты своей пушниной, фактически на них ехали вещи и наиболее уставшие люди, а остальные шли большую часть пешком». Собак тоже не хватает, а те, что дали, в пути быстро слабеют, так как «корма для собак оказалось слишком мало, …некоторые собаки даже умерли в пути, поэтому людям и приходилось от половины до двух третей пути идти, а не ехать».

В пути группы распадаются на подгруппы, «более сильных и более слабых или травмированных, между их членами и бригадирами» возникают открытые конфликты, «не способных идти людей оставляют далеко позади и не возвращаются за ними, не посылают нарты». Почему так? В отличие от ситуации на льдине, в пеших группах старших нет, их никто не назначал. К счастью, «всё это никакой трагедией не кончилось».

Конечно, идти невыносимо сложно! «Усталые, полуголодные люди карабкаются по ропакам (отдельным глыбам льда, стоящим ребром над сплошными торосами. — Прим. ред.), утопают в снегу... Всё тело ноет... Выбившись из сил, люди в поту падают на снег». «Ветер проникает до костей. Люди жмутся, но идут, идут упорно. Мы продвигаемся вперёд, точно лунатики. Чувство времени и пространства потеряно. Мы не знаем, по льду или по косе идём. Кругом бело. Не знаем, полдень или вечер. Солнце давно не светит. Мы бредём уже 14 часов, а конца пути не видно. Измождённые, голодные, мы еле передвигаем ноги. Сон подступает к самому центру мозга, но ропаки под ногами гонят сон. Надо быть осторожнее. ...Поздно! Нога срывается в трещину ропака, ступня подламывается. Ступать на неё больно до крика. Но надо идти и идти, стиснув зубы». «Запас еды уже съеден, …муку люди смешивали со снегом, делая лепёшки».

А некоторые ситуации прямо угрожают жизни: «Не успели мы отдохнуть, как слышим треск от передвижки льдов. Ветер переменился, и лёд начало взламывать. Между льдинами образовались разводья. …Лёд уже раздвинулся настолько, что Иванов попал на одну льдину, Громов оказался на маленьком острове, а пока вернулся обратно, то льдину затёрло и нас куда-то унесло. Мы оказались отделёнными друг от друга. Нас постепенно несло в океан. Оставалось одно — прыгать с льдины на льдину и перебрасывать ещё и наши вещи».

Как чтение — очень захватывает, прямо как описание приключений первых первопроходцев к Северному полюсу. Но вот пережить это всё — каково? Да и, кстати, с какой стати? Почему из стойбища не улетели все? Сложно сказать. Этот вопрос спасённым почему-то никто не задавал, сами они также свои версии не выдвигали. Редкие историки, знакомые с этим финальным эпизодом челюскинской эпопеи, ссылались либо на сложности с погодой, либо на дороговизну авиационного топлива. Но позвольте: какая тут может быть неудобная погода или экономия, когда на кону жизни героев-полярников?! Других версий, увы, нет…

Все, кто вышел, доходят живыми. Спасательная эпопея завершается.

ЭПИЛОГ: ослушались Сталина

Спустя некоторое время, когда все спасённые соберутся в Москве на банкете в Кремле, Иосиф Виссарионович укажет всем её участникам «на необходимость написать о плавании «Челюскина» и о спасательной операции, изложить свои впечатления и свою точку зрения, причём как можно скорее, пока события свежи в памяти. Мы вам в этом поможем».

Герои-челюскинцы отнесутся к высочайшему указанию в нужном ключе: за помощью в написании мемуаров никто не обратится, десятки же панегириков с благодарностью за спасение лично отцу народов, партии и правительству валом захлестнут газетные полосы и всесоюзное радио. А вот насчёт изложения «своей точки зрения» (а она, конечно, была у каждого) все как один дружно ослушаются товарища Сталина. Что и позволит многим из них (конечно, далеко не всем) дожить до старости и умереть своей смертью.

[Здесь находится галерея]

фото 1 Гибель «Челюскина» (рисунок Василия Сварога) library-chukotka.ru

фото 2 Посёлок Ванкарем, наши дни forum.chukotken.ru

фото 2 Организатор ледового перехода Алексей Бобров mtdata.ru