У истоков гражданской авиации Дальнего Востока стоял спаситель челюскинцев, покоритель полюса Водопьянов

27 августа 1932 года лётчик Илья Мазурук совершил первый рейс из Хабаровска во Владивосток. Эта дата считается днём рождения гражданской авиации Приморья. Цикл очерков истории приморского неба, который публикуют к 90-летию памятной даты «ДВ ведомости», продолжается рассказом о Михаиле Водопьянове.

Шестой Герой Советского Союза Михаил Водопьянов (1899–1980) родился в селе Большие Студёнки, позже вошедшем в состав Липецка. Самолёт — четырёхмоторный гигант «Илья Муромец» конструкции Игоря Сикорского — впервые увидел 19-летним. Решив познакомиться с диковинной машиной поближе, вступил в Красную армию. Служил обозным — на лошади подвозил к аэропланам бочки с бензином. После Гражданской выучился на моториста и бортмеханика. Первый самостоятельный полёт совершил в 1928 году. Боролся с саранчой на Северном Кавказе, возил почту из Казани в Свердловск… В 1929 году случилось знаковое событие: пилота послали в Хабаровск — торить новые воздушные пути. «Я, откровенно говоря, растерялся, — вспоминал он. — Тогда Север слыл каким-то пугалом. О полётах в Арктике и Сибири рассказывали ужасы… Я колебался, прежде чем дать согласие на такое предложение. Но всё же я принял его».

Именно Водопьянов стал воздушным первопроходцем Дальнего Востока. В январе 1930 года на самолёте Junkers F13 (мотор из-за мороза запустили лишь на 13-й день) открыл сообщение между Хабаровском и Сахалином. Вспоминал: «Переброска людей, грузов и почты через бурный Татарский пролив требовала героических усилий. Летом… нужно было потратить дней пять-шесть, а иногда и 10… Зимой связь почти совсем прекращалась… Татарский пролив в это время загромождён глыбами смёрзшегося льда. Приходилось переправляться на лошадях, на собаках и пешком. Мы же летели всего шесть часов».

В 1931 году Водопьянов попал в авиаотряд особого назначения — доставлял матрицы газеты «Правда» из Москвы в Ленинград и Харьков, чтобы типографии на местах оперативно печатали тираж. В «отряд самоубийц» отбирали всепогодных пилотов. В число лучших молодого лётчика выдвинул именно дальневосточный опыт.

В 1933 году Водопьянов предпринял перелёт из Москвы на Камчатку на самолёте Р-5 и над Байкалом потерпел крушение. Бортмеханик Серёгин погиб. Восстанавливая картину случившегося, Водопьянов писал: «Мороз остановил кровотечение и привёл меня в неполное сознание. Я будто бы встал, подошёл к самолёту, вытащил из-под обломков своего бортмеханика… Меня обнаружили бродящим около самолёта с окровавленным лицом и обмороженными руками. Когда я увидел подходивших ко мне железнодорожников, то попросил развести огонь и дать папиросу. Мне дали папиросу, я положил её в карман и попросил другую. Эту я тоже положил в карман и затем потерял сознание». Пилот получил тяжёлые травмы: сотрясение мозга, семь выбитых зубов, сломанная челюсть. И всё-таки вернулся в строй — спасли удачливость, богатырское здоровье и оптимизм.

Зимой 1934 года льды Чукотского моря раздавили пароход «Челюскин» с экспедицией полярника, учёного Отто Шмидта. 104 человека оказались на льду. Водопьянов вызвался участвовать в их спасении — опять же на «эр-пятом», который по такому случаю доставили в Хабаровск поездом. Вскоре, совершив сложнейший перелёт, Водопьянов достиг берега Чукотского моря: «Путь… лежал через высокие горные хребты, через огромные пустынные пространства, где сотни километров отделяли один населённый пункт от другого. Никто ещё не летал в этих местах зимней порой». К челюскинцам авиатор вылетел из села Ванкарем: «От края до края горизонта я видел только нагромождение льдов… Ровно через сорок минут немного правее курса показался чёрный дым. Я даже закричал «ура» от радости». К ледовому лагерю Михаил Васильевич летал трижды, вывез 10 человек. Именно он совершил последний рейс на льдину 13 апреля: «Когда мы поднялись, Кренкель (в 1937–1938 гг. — радист первой дрейфующей станции «Северный полюс». — Ред.) попросил меня сделать последний круг над лагерем, где среди пустых палаток гордо развевался красный советский флаг». Спасители и спасённые возвращались домой морем. «Когда пароход подошёл к Владивостоку, нас встречали сотни тысяч людей… На палубу посыпались белые душистые ландыши: их метко сбрасывали встречавшие челюскинцев самолёты». В честь спасителей и спасённых во Владивостоке соорудили «триумфальную арку», гостиницу «Версаль» переименовали в «Челюскин». Специально для лётчиков-«челюскинцев» в стране ввели звание Героя Советского Союза. Первыми Героями стали пилоты, летавшие в лагерь Шмидта: Ляпидевский, Леваневский, Молоков, Каманин, Слепнёв, Водопьянов и Доронин.

В 1935 году Водопьянов прокладывал новые воздушные трассы: Нагаево, Гижига, Анадырь, Уэлен, Мыс Шмидта… Грезил Северным полюсом и даже написал повесть «Мечта пилота», герой которой лётчик Бесфамильный отправлялся на «купол». Вскоре мечта сбылась: Водопьянову поручили возглавить полёт на Северный полюс и доставить туда экспедицию полярника, географа Ивана Папанина. Воздушная эскадра вылетела к полюсу весной 1937 года. Флагманский четырёхмоторный АНТ-6 пилотировал Водопьянов, ещё три такие же машины — опытные полярные лётчики Василий Молоков, Анатолий Алексеев и Илья Мазурук, двухмоторный разведчик АНТ-7 вёл Павел Головин. 21 мая самолёт Водопьянова впервые в мире сел на Северном полюсе. После посадки все долго молчали, пока напряжение не рассеял Папанин: притопывал ногой, проверяя, крепок ли лёд. «Тут все безудержно, радостно рассмеялись», — пишет Водопьянов. По возвращении его избрали в Верховный совет СССР — от родного Липецка.

Когда в конце 1939 года началась война с Финляндией, Водопьянов попросился на фронт. Его арктическая машина была выкрашена в оранжевый цвет и считалась тихоходной — летать на бомбёжки приходилось только ночью.

Опыт Водопьянова пригодился и в начале Великой Отечественной, когда Сталин решил нанести воздушные удары по Берлину, что должно было возыметь не столько военный, сколько моральный эффект. Водопьянов, назначенный командиром дальнебомбардировочной авиадивизии, в августе 1941 года на четырёхмоторном Пе-8 возглавил второй налёт на Берлин. На обратном пути самолёт сел на вынужденную в Эстонии, экипаж через линию фронта благополучно вышел к своим. С должности комдива Водопьянова вскоре сняли, он продолжил летать командиром экипажа — бомбил Данциг, Кёнигсберг… Был единственным командиром самолёта в генеральском звании.

Попав в ДТП, к боевой работе Водопьянов не вернулся — стал военпредом на авиазаводе. В 1946 году вышел в запас, вскоре вернулся в любимую Арктику и ещё много лет участвовал в высокоширотных воздушных экспедициях.