Во Владивостоке открыли памятную доску судовым радистам

На здании Дальневосточного морского пароходства, что на Алеутской, 15, открыта мемориальная доска, посвящённая представителям ушедшей морской профессии — радистам-морзянщикам.

Доску выполнил скульптор Георгий Шароглазов, воплотив идею ветерана ДВМП, радиста Григория Белана. «Благодаря радистам-морзянщикам суда торгового флота в любой точке океана поддерживали связь с родным берегом. Через радиста шла рабочая переписка с пароходством, получались сводки погоды, члены экипажа могли отправить домой телеграмму. Радисты-морзянщики всегда считались высочайшими профессионалами, от работы которых зависели жизни людей», — говорит Белан. На церемонии открытия директор владивостокского филиала Транспортной группы FESCO Владимир Корчанов напомнил, что вклад радистов в развитие торгового, рыболовецкого, военного флота сложно переоценить.

Морзянщики (в обиходе — «стукачи», единственный случай, когда это слово не имеет отрицательных коннотаций) считались особой кастой. Именно они передавали в эфир сигналы бедствия, облекая в бесстрастные точки и тире страдание и надежду. В своё время Георгий Владимов написал роман «Три минуты молчания» — имеется в виду ежечасный период радиотишины, во время которого радисты прослушивали эфир в поисках сигнала SOS, следили, не звучит ли тревожное: три точки, три тире, три точки… Юрий Визбор написал о том же самом песню «Три минуты тишины»:

Молчат во всех морях все корабли,

Молчат морские станции земли,

И ты ключом, приятель, не стучи,

Ты эти три минуты помолчи…

История морзянки восходит к 1838 году и американскому художнику и изобретателю Сэмюэлу Морзе (Морсу). Русский вариант азбуки приняли в 1856 году, в 1865-м появился международный код Морзе. В конце XX века из-за внедрения цифровой радиосвязи морзянка сдала позиции, теперь её использование не считается обязательным.

Во второй половине ХХ века исчезли как минимум три морские профессии — кочегар, гарпунёр и морзянщик. Ещё несколько лет назад высказывалась идея поставить китобоям памятник на террасе Морского вокзала Владивостока, но эта инициатива встретила сопротивление со стороны ультра-экологической общественности. Что касается кочегаров, то тут, кажется, вопросов нет. Почему бы вслед за радистами не увековечить и их? А пока что памятниками китобоям и кочегарам остаются документальная лента Олега Канищева «Полтора часа до объятий» и песня «Раскинулось море широко».