Когда остывает чай с бергамотом

Две судьбы. Тимошку выбросили на улицу, а Сашка не смог пройти мимо…

Сашке по виду не дашь и двадцати пяти, хоть ему гораздо больше. Сашка — рыжий, с рыжей бородкой. У Сашки рыжая собака. Порода у рыжего кобелька Тимошки — королевский двортерьер, хоть Сашка и утверждает, что Тимошка — потомок собаки динго. Переубедить его в этом невозможно.

Мы едем с друзьями на остров Русский, как большинство жителей Владивостока в выходной. Тимошка облаивает пост ДПС, все смеются. «Не любит он их, — поясняет Сашка, с любовью глядя на Тимошку, — всё время на них лает».

Сашка — друг моих друзей. И его, и Тимошку я вижу впервые. По разговорам, Сашка лучше всех физически подготовлен к походам, поездкам. В то время, когда все давно устали, Сашка полон сил, да ещё несёт Тимошку на руках. По 50 с лишним километров в день ездит на велосипеде. Почти весь остров исследовал, изъездил, исходил.

Сашка увлекается фотографией. В этом мы с ним находим общие темы. Мой новый знакомый старается всё мне рассказать, спросить, но ораторских навыков у него нет, речь путается, одна мысль перебивает другую. Но зачем фотографу растекаться мыслию по древу? Его продукт — фотографии, а они у Сашки получаются неплохие.

Самый частый объект фотосъёмок, конечно, Тимошка, давно привыкший позировать. Тимошка так и ластится к Сашке — то лапку на него поставит, то свернётся рядом в клубочек, то просится поиграть, приносит палочку.

Три с половиной года назад Тимошку выбросили на улицу, а Сашка не смог пройти мимо.

— Без собаки плохо, пусто. А его (показывает на Тимошку) — я хотел по-другому назвать… как — уже не помню.

— Почему всё-таки Тимошка?

— Его так назвали те, к кому он в гаражах прибился. Он и команды «сидеть», «лежать» уже знал…

Ещё апрель, но под солнцем Сашка ходит по берегу босиком. Ему не холодно. Рассказывает, как в детстве занимался яхтами. Однажды к нему приехал отец посмотреть на сына. Это было тоже весной — в мае.

Но, как назло, Сашка не справился с канатами и упал в воду. Таким его и увидел отец — мокрого, запутавшегося…

Казалось бы, детство — с кем не бывает? Но рассказчик, начавший с юмором, закончил в глубокой печали, будто его до сих пор расстраивает то неприглядное положение, в котором увидел его отец.

— А чем твой папа занимается? — спрашиваю.

— Мой папа умер.

— Ой, извини, пожалуйста. Я не знала…

— Да ничего, — поднял на меня глаза Сашка. И вдруг начал рассказывать. Серьёзно, тихо, быстро и путанно: — Это было в девяносто пятом. Он погиб в аварии. Я был тогда с ним. Он умер сразу, а меня с травмами отвезли в больницу. Пока везли — не дышал. Пришлось пробить трахею. Почти месяц находился в коме. У меня за это время горло и все дыхательные пути пересохли. Так и ходил с трубкой, а ещё позвоночник перебитый, голова, сбитая в сторону, не поворачивалась. За меня тут во Владивостоке ни один врач не брался… а потом Москва, операции. В четырнадцать заново учился ходить, говорить, мыслить… В горле у меня трубка стояла временная… правая рука и нога не работали, поэтому и велосипед… семнадцать лет прошло уже… Только разговариваю не очень хорошо.

Передо мной сидел физически крепкий, крепче нас троих, вместе взятых, молодой человек, и я не могла поверить в эти страшные слова, прозвучавшие в тёплом весеннем воздухе, когда светило такое яркое солнышко и отражалось золотом в волнах Японского моря.

Неожиданно вернулись друзья, подсели к нам, и рассказ о Сашке продолжился, но ничего страшного в нём больше не было. Из рассказов я узнала, что вместе с моими друзьями Сашка учился во ВГУЭСе на дизайнера, и, оказалось — Сашка замечательный художник, лучше всех на курсе рисовал и теперь ещё преподаёт рисование в детских лагерях и школах. Сашка смущался от похвалы, а я долго не могла влиться в дальнейший разговор, смеяться с ними…

Вечером вдали от Русского, в соте владивостокской многоэтажки, мы с сестрой пили чай с бергамотом, смотрели телевизор, и я, не выдержав, рассказала ей про художника с непростой судьбой… А потом мы долго сидели молча, не замечая, как остывает чай с бергамотом…

А в это время на другом конце города Сашка гулял с Тимошкой, как обычно долго — около часа. Тимошка бегал вокруг Сашки, Сашка кидал ему палочку, за которой маленький рыжий кобелёк с готовностью бегал и приносил назад хозяину, виляя хвостом. В начале лета темнеет поздно, гулять можно долго, дыша нежным ароматом распустившейся молодой зелени. Сашка вздохнул этот воздух полной грудью, схватил Тимошку на руки и побежал, делая огромные шаги по тропинке аллеи. И был он совершенно счастлив.

29 апреля 2013 г. Публикуется впервые.

P.S. Про героев моей зарисовки узнавала много лет спустя специально; с тех пор как мы пересеклись через общих друзей, ничего о них не знала все эти годы.

Сашка и Тимошка счастливо живут, Сашка женат, семейный теперь.

Тимошка, конечно, уже старичок, здоровье не то. Так Сашка о нём заботится, как о ребёнке. Не у каждой собаки такой любящий хозяин!

Подписаться на Telegram-канал ДВВ тут! Читайте новости первыми!