Не мытьём, так катаньем

Доктор Бадмаев — проходимец или патриот?

1 августа 1920 года на кладбище г. Петрограда был похоронен уроженец Бурятии Жамсаран Бадмын, самым широким образом известный как Пётр Бадмаев. Врач тибетской медицины и травник-целитель, эзотерик, философ и переводчик с китайского, крестник императора Александра III, лекарь семьи Николая II и Григория Распутина. А малоизвестная сторона деятельности его кипучей натуры — продвижение плана по включению в состав Российской империи Тибета, Монголии и Китая. 

Как уже успел заметить вдумчивый читатель, абсолютное большинство материалов в нашей газете выходит в свет лишь при наличии информационного повода. И в данном случае годовщина со дня похорон как инфоповод представляется несколько притянутой за уши — а уместнее были бы даты рождения или кончины. Не спорим! Но только наш герой так затуманил свою жизнь, что обе эти цифры историкам неизвестны и по сей день…

 

Раскрутка в столице

В связи с тем, что нас больше интересует восточный вектор деятельности Бадмаева, вся иная информация — как сопутствующая и только пунктиром. О рождении: «Я 109 лет старик» (его заявление); словно сговорившись, вторила ему и дочь: «Когда я родилась (это 1907 год), отцу было сто лет». Крестился взрослым в православную веру, при этом выбрал себе имя в честь своего кумира Петра I, став Петром Александровичем. В 1875 году с отличием окончил Восточный факультет Петербургского университета (монголо-маньчжурское отделение). В качестве вольнослушателя посещал лекции в Военно-медицинской академии. В возрасте примерно 23–25 лет — на службе в Азиатском департаменте МИД, при этом начал раскрутку аптечной торговли тибетскими лекарственными травами. В 1877 году женился на красавице-дворянке Надежде Рябининой. В 1880 году занялся лечебной практикой, в основном — травами и порошками собственного изготовления. Вошёл в доверие к самодержцам Александру III и Николаю II, долгое время лечил царевича Алексея.

Когда Петру Александровичу минуло 40 лет, он обратил бизнес-интересы на свой родной край. Создал в Забайкалье Торговый дом «Бадмаев и Ко», стал издавать на монгольском и русском языках первую в регионе частную газету «Жизнь на Восточной окраине». Финансировал миссионерскую деятельность Забайкальской духовной епархии, вложился в разработку золотых приисков. Жил — как очевидно — не тужил. Наверное, для того, чтобы войти в историю, всего вышеперечисленного было бы вполне достаточно. Но, как можно вполне обоснованно предположить, Бадмаев так не считал, а иначе зачем потребовалось ему весь дальнейший огород городить?..

Восточный фронт

В 1893 году, после нескольких экспедиций на восток, Бадмаев подаёт императору Александру записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке», в которой предлагает «добровольно присоединить» к России Монголию, Китай и Тибет. Неужто добровольно? Конечно, ведь «в Китае нет навыка самоуправления, страна привыкла к диктатуре и оттого встретит русских с покорностью и даже благодарностью». Император накладывает резолюцию: «Всё это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха». Но чтоб не обидеть Бадмаева, вроде радеющего за Отечество, жалует тому генеральский чин действительного статского советника.

А что конкретно предлагает Пётр Александрович? Планируемая Транссибирская железнодорожная магистраль призвана ускорить экономическое развитие дальневосточной окраины империи, но Бадмаев предлагает сменить её направление на юго-восток, в сторону тибетского города Ланчжоу (примерно 1 700 км от границы Российской империи). «Вся торговля Китая попадёт в наши руки, а европейцы будут не в состоянии с нами конкурировать… С проведением этой линии начнётся финансово-экономическое могущество России», — делает вывод автор проекта. Самодержец вроде своё отношение высказал, но Бадмаев не унимается и продавливает свою идею не мытьём, так катаньем. Он убеждает министра финансов Сергея Витте в привлекательности этого плана и находит в нём сторонника, который уверен, что «взгляды Бадмаева представляются весьма серьёзными, устанавливающими новую точку зрения в практических вопросах политики», и что «Тибет с точки зрения интересов России имеет важное политическое значение». В адрес Александра III за подписью Витте готовится повторная записка, но, увы… У России — уже новый император, Николай II. Он идеи Бадмаева поддерживает!

Маховик их практической реализации закручивается: на «отправку агентов в различные районы Китая» выделяются десятки тысяч казённых рублей. Средства быстро и непонятно как потрачены, и Бадмаев вновь едет в Петербург просить ещё. В столице стряпает для императора новую записку, в которой вновь муссирует старый тезис о «фиктивности власти богдыхана и необходимости борьбы за овладение Китаем». Но, дабы получить свежую порцию финансовых вливаний, требуется отчитаться, на что потрачены уже выделенные средства. Но нечем — и потому Бадмаев переводит стрелки на местные власти: он вот действует в интересах России, а ему не помогают! В чём не помогают? Не желают вооружить якобы 30-тысячное войско некого местного князька «хутухты Ажа-гыгэна», который вроде как рвётся «воевать с мусульманами» за российские интересы. Явная восточная сказка, как предутренний сон Шахерезады. Для дальнейшей деятельности (установления контактов с тибетским далай-ламой и развития торговли с Тибетом) доктор медицины просит дополнительно 2 млн рублей, а вот «на присоединение Востока к России» — много больше (по мнению дипломата Эспера Ухтомского — 20 млн рублей). Всё имущество Торгового дома Бадмаева можно оценить в 130 тысяч рублей, однако он в записке утверждает, что «только в Пекине имеет товаров на 500 тысяч рублей, а оборот его дома в столице Китая — 1 млн рублей».

Очарованный Бадмаевым самодержец благосклонно относится к просьбе озолотить его и уведомляет Витте о собственном решении «выдать ему 2 млн рублей, а затем и ещё по мере надобности». Ошарашенный столь невиданным аттракционом щедрости министр финансов в резкой форме заявляет, что «у него нет денег, и если государь император соизволит повелеть ему выдать эти два миллиона, то он будет просить Ваше величество указать источник, откуда он, министр, мог бы выдать эту сумму». Это производит впечатление, Бадмаев остаётся с носом. И его восточный фронт терпит фиаско. Временное или уже полный конец?

Дорогу на Тибет не построили, а её место заняла КВЖД…
Фото: russkiymir.ru

Пекинский шахматный конгресс

Так что же хочет Бадмаев на самом деле? Помочь Отечеству или просто лично обогатиться? Как ни странно, одно не исключает другого. Однако, как представляется, главным стимулом восточной активности врача тибетской медицины выступает всё же непомерное личное эго и желание власти. Так, когда он продвигал свои проекты ещё отцу Николая II, при дворе гуляла стойкая версия, что в наместники новой восточной вотчины России он прочил только себя. Но это — слухи. А вот — правда, из его собственного доклада самодержцу: «Моё появление в Пекине возбудило весь буддистский мир, …в Читу стали съезжаться буряты, монголы и главным образом ламы». Спустя два десятилетия советские сатирики Ильф и Петров в вечном романе «12 стульев» поведают о том, как великий комбинатор выманит у шахматных любителей г. Васюки 10 рублей с копейками под обещание провести в их городе «междупланетный шахматный конгресс». Примерно тем же занимается в Забайкалье доктор Бадмаев — но с некоторыми историческими и географическими отличиями. Окружив себя многочисленной национальной свитой, разглагольствует, что подорвёт «эксплуатацию различных хищников в Сибири и таковых же хищников-китайцев в Монголии», развернёт там русское производство и «затянет мёртвую петлю на влиянии англичан в Китае». А чтобы пыль в глаза пустить погуще, выкупает в собственность в Пекине два дома на Посольской улице — в одном из самых дорогих мест китайской столицы. Но его раскусили! Приамурского генерал-губернатора Сергея Духовского приватно информируют, что Бадмаев распространяет слухи о своём родстве с «белым царём», а на службу им «набраны лица, совершенно не знакомые с условиями торговли или же выгнанные со службы за взяточничество и другие прегрешения чиновники и запасные офицеры».

Восточный пузырь, надуваемый Бадмаевым, окончательно лопается. Он — банкрот, и его фирма уже не может платить по счетам. Признав фиаско, доктор просит учредить администрацию по делам Торгового дома (по нынешнему внешнее управление) и передать его Государственному банку.

…В 1917 году, после победы Февральской революции, временный глава России Керенский по непонятной причине вышлет его в Хельсинки. Ленину, что захватит власть в октябре, таланты Бадмаева как врачевателя или эксперта по Дальнему Востоку также не понадобятся. С зимы 1919-го по июль 1920-го он будет чалиться в чекистских застенках. Его, скорее всего, не расстреляют — а попросту сгноят.