По сухим законам военного времени. В Приморье создают зоны трезвости

В Приморье новая жизнь — на внеочередном заседании Законодательного собрания края принят законопроект, которым вводится запрет на розничную продажу алкоголя во время чрезвычайных ситуаций и при частичной мобилизации.

Ну, дождались. Здравствуй, «пушистик»! Привет, бабушка-бутлегер и алко-маркет в такси! Давай, до свиданья, доход в бюджет, убейся об стену, предприниматель! В Приморье новая жизнь — на внеочередном заседании Законодательного собрания края принят законопроект, которым вводится запрет на розничную продажу алкоголя во время чрезвычайных ситуаций и при частичной мобилизации. За исторический документ наши драгоценные избранники проголосовали сразу в трёх чтениях. Чтобы, как за водкой, три раза не бегать.

Решение своевременное, оперативное, как всегда, мудрое, с привычной отеческой заботой. Прямо как в стихотворении: «Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло, и компот не льётся в рот!» Озабоченность депутатов вызвало безудержное пьянство в пунктах приёма мобилизованного мужского населения. Оказалось, приморские мужики вместо полезного компота в хлам упиваются различными спиртосодержащими жидкостями да ещё всякие безобразия творят: то вопросами глупыми задаются, то потасовку учинят, то уснут где ни попадя. Позор на всю округу. Самое главное, здоровье, которое сейчас всего важнее, губят.

Для пресечения массовой алкоголизации во время частичной мобилизации предложено ограничить розничную продажу алкогольной продукции в магазинах, которые находятся на расстоянии 300 метров от зданий военных комиссариатов края. Зона трезвости вокруг сборных пунктов в Сибирцево, Ильинке, Сергеевке, Бамбурово распространится ещё дальше — на 500 метров. Похоже, здесь обретается самый запойный контингент — из приморской глубинки, и напугать эту глубинную команду алко-запретами, что бабу этим самым. Им вообще пофиг — есть или нет поблизости винно-водочный магазин. Можно аллюром до ближайшей торговой точки, а можно подождать, когда точка сама придёт на сборный пункт. Аптеки с национальным лекарством типа «боярышник» и продажу бытовой химии, среди которой всегда есть дешёвый «пушистик», пока никто не запретил. Для тех, кто не знает: «пушистик» — это не пушистый белый зверёк, и это ещё не песец, нет, а старинное чистящее средство на техническом спирте. Говорят, мобилизованные из деревень очень его уважают. Везут с собой литрами.

Обнаружив, что народ пьёт безбожно, управители не придумали ничего лучшего, чем взять и запретить. Одним росчерком пера — нет водки, нет проблемы.

Вообще это у нас обычное дело. Вон в Дальнегорске недавним тайфуном мост разрушило. Люди с риском для жизни как-то по нему перебирались. Прокуратура увидела этот ужас, шуганула чиновников, а те, вместо того чтобы взяться за восстановительные работы, мигом запретили проход по мосту. Наверное, в смутной надежде, что к утру мост сам вырастет аж до городу Парижу.

Сказочные фантазёры! Запретами и мосты не наведёшь, и человека не исправишь. Алкоголь как был главным российским антидепрессантом, так и останется. Не все мобилизованные — бухарики, но всем одинаково страшно. Поэтому пьют. И будут пить. Несмотря на все сухие и полусухие законы.

Антиалкогольные реформы мы уже проходили. Первый раз, когда нас ещё не было, а война уже шла: сентябрь 1914 года — Госдума Российской империи запретила продажу водки. Второй раз, когда мы уже были, а войны никакой не было: май 1985-го — сухой «горбачёвский» закон. Ничего хорошего эти законодательные акты не принесли.

Моя юность — это «горбачёвские» безалкогольные свадьбы и трезвые дни рождения. На столах — чай и сок, а мы все веселые, как школьники на выпускном. В очередях за напитками по талонам стояли часами. В ресторане заветные 50 граммов можно было заполучить лишь в придачу с комплексным ужином. Приходилось брать сразу два.

Помню, как однажды выбирала духи в ГУМе, рядом встала пьянчужка и, обдав меня перегаром, любезно посоветовала: «Жэнщина, покупайте одеколон "Сирень". Идёт, как шампанское»!

А ещё помню, что потом не стало СССР. Возвращаться к сухому закону — плохая примета. Наступать на одни и те же грабли — несусветная чушь.