Помнит нас Бангладеш

Экспедиция особого назначения из Владивостока в порт Читтагонг. На связи — Виталий Губенко

В 2024-м исполнилось 50 лет со времени завершения работы Экспедиции особого назначения Военно-Морского Флота СССР (ЭОН-12) в Народной Республике Бангладеш. Морской офицер капитан 1 ранга в отставке, ветеран боевых действий Виталий Губенко вспоминает те героические дни, когда специалисты Тихоокеанского флота в тяжелейших условиях смогли очистить от мин подходы к порту Читтагонг и поднять из ила десятки затопленных кораблей и судов.

Этой необычной операции предшествовали страшный циклон «Бхола» (до полумиллиона погибших) и кровавая война в Восточном Пакистане — так до провозглашения независимости нового государства Бангладеш в 1971 году называлась отдалённая территория «большого» Пакистана. Бенгальские повстанцы («мухти-бахини») при активной поддержке Индии к декабрю 71-го вынудили Пакистан капитулировать. Победа досталась народу Бангладеш большой ценой – погибло до 3-х миллионов повстанцев и мирных жителей. На бенгальской земле воцарилась страшная разруха. Мир, особенно соцстраны, и рады были бы помочь молодому обескровленному государству, но доставка грузов оказалась невозможна — подходы к главному порту страны были «нашпигованы» минами, а акватория порта – затопленными судами.

Дальше предоставим слово Виталию Викторовичу Губенко.

— Я родился и вырос на Кубани. Хорошо окончил среднюю школу — всего три четвёрки в аттестате. Но, видимо, из-за сельской лопоухости две попытки поступить в вуз не увенчались успехом. Завалил экзамены в Москве в МФТИ, а потом и в Таганроге в радиотехническом институте. Вернулся домой и в сентябре 1960 года поступил в техническое училище №1 г. Туапсе по специальности судосборщик-корпусник. На практику направили в город Поти и там же, на судоремонтном заводе, меня оставили на отработку. Участвовал в ремонте китобойцев и военных кораблей, а также в строительстве первого в мире теплохода на подводных крыльях в морском исполнении, той самой «Кометы». Потом они дошли и в Приморье, работали на линии Владивосток — Находка.

В 19 меня готовились призвать в армию. В потийском военкомате, увидев мой аттестат, предложили идти в военное училище. Уговорили. Поехал в Ленинград. Сдал вступительные экзамены в высшее военно-морское училище радиоэлектроники им. А.С. Попова, после чего год отслужил на Северном флоте. В 1963-м началась учёба, а в 1968-м по окончании училища меня отправили в Приморье. Во время службы на севере я как раз подружился с дальневосточниками Сергеем Амелько, сыном командующего Тихоокеанским флотом, и Сергеем Епишиным (его отец командовал авиацией ТОФ). Они, как говорится, заразили меня любовью к Дальнему Востоку, и я оказался во Владивостоке. Служил вначале на катере связи, затем связистом дивизиона малых противолодочных кораблей в бухте Парис.

***

1972 год. Однажды меня, старшего лейтенанта, срочно вызывает командир бригады Гераськин Юлий Николаевич (впоследствии контр-адмирал), состоялся следующий диалог. «Знаешь такую страну, Бангладеш?» Говорю: «Да, знаю!» — «Что ж, предстоит тебе пойти в ту страну и разобраться». «Шейх Муджибур Рахман», — блеснул я знаниями об «отце» бенгальской нации. «Товарищ Шейх Муджибур Рахман. Вот пойдёшь и разберёшься, кому он там товарищ», — парировал командир бригады». «Есть!»

Правда, говорю, семья у меня не очень устроена, сыну полгода. «Иди не беспокойся, о семье позаботимся», — обещал комбриг.

К тому моменту премьер-министр Бангладеш Муджибур Рахман побывал в Москве, встретился с руководством нашей страны, заручился поддержкой об оказании помощи, причём безвозмездной.

***

Экспедиция формировалась в срочном порядке. Командиром экспедиции был назначен контр-адмирал Сергей Павлович Зуенко. В неё были включены тральщики, гидрографы с оборудованием для координирования траления, спасательные и вспомогательные суда, водолазы и судоподъёмные партии. Ходом подготовки практически ежедневно лично интересовался председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин.

Водолазы стали главными героями судоподъёмных работ. Фото: «Курьер-Медиа»

Меня назначили связистом дивизиона кораблей и судов специального назначения, 25 вымпелов. Я шёл туда на СБ «Изыльметьев», который буксировал один из базовых тральщиков. Переход непростой. Во-первых, сама буксировка в открытом море — дело сложное и ответственное. Во-вторых, в районе Сингапура, в проливах активизировалась разведывательная авиация Великобритании и США. Всё время облетали нас, немножко тревожное было состояние. Тем не менее, все благополучно дошли до места назначения.

***

Что собой представлял Читтагонг в то время? Это основной порт республики, расположенный в 10-ти км от устья на правом берегу реки Карнапхули (в переводе с бенгальского «река цветов»), впадающей в Бенгальский залив. Через этот порт до войны шло всё снабжение. Разумеется, торговля. В основном джутом и чаем. Последствия недавней войны ощущались везде. Беднота, разруха… Помните у Высоцкого? «…Это смутно мне напоминает Индо-пакистанский инцидент».

Собственно, основные судоподъёмные работы велись на реке Карнапхули, цветов на которой мы не наблюдали, а вот своеобразный характер пришлось учитывать не только при входе-выходе из порта, но ещё в большей степени при производстве судоподъёмных работ. Достаточно сказать, что 6 часов эта река течёт в океан, 5 часов — обратно. Приливно-отливные течения значительно усложнили работу советских моряков.

Да и вообще к тому времени опыт подобных работ, накопленный во Второй мировой, был подрастерян. Медленно раскачивались, а тралить мины надо было сразу. Вооружаем корабли оборудованием, выходим на траление. Условия работы тяжелейшие. Представьте себе, май, погода уже достаточно жаркая, сухой сезон. Но народ приспособился. Выдержали, всё наладили.

Никакими картами минных постановок здесь и не пахло. Скорее всего, разрывные снаряды выбрасывали в воду с сампанов (джонок) и парусников беспорядочно. Нам же приходилось работать «на ощупь» сплошным покрытием методом систематического траления контактными и придонно-сетевыми тралами. Были случаи взрыва мин в тралах. Если же мину обнаруживали на поверхности воды, её просто расстреливали из артустановки АК-230.

Кстати

«…При разминировании акватории пришлось иметь дело с отечественными минами ещё царских времён. Это были якорные мины типа «ЯМ-25» образца 1902 года, которые изготовили в Санкт-Петербурге.

Оказалось, у них интересная судьба. Их отправили на Дальний Восток во время Русско-японской войны, но использовать не успели. Они хранились на складах до 1945 года, после чего их в виде братской помощи передали дружественному Китаю, а тот, в свою очередь, продал или передал их Пакистану. Ну а пакистанцы уже активно применяли их в ходе войны против бенгальцев».

(Из воспоминаний капитана первого ранга в отставке Николая Колоскова в интервью Russia Today.)

После трёх месяцев непрерывного траления мы очистили фарватер и занялись расширением зоны работ. В порт Читтагонг уже могли заходить суда. К тому моменту на причалах развернулись флотские судоподъёмщики.

И — страна задышала! Пошли суда. Наши советские, из других стран. Также по линии ООН что-то перепадало.

К судоподъёмным работам привлекались гражданские суда и специалисты. Наша страна закупила два огромных плавкрана Magnus грузоподъёмностью порядка 800 тонн. Это делалось для того, чтобы обеспечить подъём «тяжёлых» судов, закованных слоями ила. Их приходилось буквально разрывать на куски, рвать цепями.

***

Считаю, что, помимо моряков на тральщиках, героями номер один этой всей операции следует назвать водолазов. Им приходилось работать в неимоверно тяжёлых условиях. Я уже говорил, что река Карнапхули славится длительными приливами и отливами. Во-вторых, в ней всё заилено. Им приходилось работать в кромешной темноте и только в тот промежуток времени, когда заканчивался отлив и начинался прилив, при так называемой стоп-воде. Смена течения длилась достаточно непродолжительное время: 30–45 минут. Такими эпизодами работали водолазы. За это время нужно было не просто спуститься и что-то пощупать, необходимо было запустить трос, установить взрывной заряд, чтобы перебить рёбра жёсткости, спустить помпы для откачки ила… Его откачивали десятками тысяч тонн. Они когда освобождались из своих гидрокостюмов, воды в сапогах было по щиколотку от пота.

Известно, что с апреля 1972 года по июнь 1974-го участники экспедиции смогли поднять 26 судов общим водоизмещением около 100 тысяч тонн.

***

Думали, что пробудем в Бангладеш до года, но проработали там больше двух лет. Однако, по сути, если разобраться, это рекордные сроки для такого рода работ. Специалисты из других стран, к которым обращались бенгальцы, говорили, что готовы устранить все препятствия и наладить работу порта в течение четырёх-пяти лет и за соответствующее вознаграждение.

Иногда удавалось выбраться домой в отпуск. В Бангладеш были организованы рейсы как бы «Аэрофлота», «чартерные». В столицу государства Дакку непростым маршрутом прилетали самолёты Ил-18. При ближайшем знакомстве с экипажем выяснялось, что там все сплошь военные лётчики. Мудрое решение. Они наверняка осваивали театр военных действий. Из Дакки мы летели в Бомбей (сейчас Мумбай), оттуда в Карачи, затем в Ташкент, Москву и наконец во Владивосток. Летели кто в чём. Формировали же экспедицию оперативно, даже документов с собой не было, кроме офицерских книжек. Что сделали. На нас оформляли синие дипломатические загранпаспорта.

«Памятный фарватер». Фрагмент газетной публикации 70-х

***

Чем запомнилась далёкая страна? Своей необычностью. При такой повальной нищете мусульманские обычаи позволяли мужчинам быть многожёнцами. В голове не укладывалось.

При этом народ очень дружелюбный. Мы чувствовали себя как дома!

…Такой ещё случай. Однажды командующий экспедицией попросил открутить ему на память латунный иллюминатор с надстройки поднятого танкера «Сурма». С отвёртками, зубилами — наши ребята с трудом открутили трофей. А через какое-то время территорию атаковала толпа бенгальских пацанов. Дежурный передаёт: «Что с ними делать?» «Да оставь, что они, железо унесут?» — следует в ответ. Мальчишки отбивали заострёнными камнями ценные детали, а кое-что откручивали… шершавыми пятками. К утру с настройки растащили весь цветной металл.

***

Некоторые эпизоды из жизни экспедиции Виталий Губенко попросил пока не публиковать, всему своё время. Как-то так с юмором и свойственной ему самоиронией рассказал, что он, непосредственный участник всего периода боевого траления, привлекался к несению оперативного дежурства по экспедиции, оказался одним из немногих офицеров экспедиции, кто не получил награду. Ни медалью, ни обещанным ценным подарком на тот момент уже капитан-лейтенанта не наградили. Видимо сказались его «особые» отношения с политработниками...

Зато Виталий Викторович спустя 50 лет — дорогой гость в Народной Республике Бангладеш. В декабре прошлого года наш герой съездил в составе делегации российских ветеранов на празднование бенгальского Дня Победы. Их встречали первые лица государства, главнокомандующие всеми видами вооружённых сил республики. И, конечно же, на каждой встрече гостеприимные хозяева вспоминали добрыми словами ратный труд советских военных моряков, спасших их страну в труднейший период в её истории.

***

Об уникальной экспедиции написано несколько книг. Автором одной из них — «Помни нас, Бангладеш» — стал командир ЭОН-12 контр-адмирал Сергей Павлович Зуенко. 

Дань памяти. У мемориала, установленного близ устья реки Карнапхули

Фото из личного архива героя публикации.