Школьные конфликты: кто первый поднимет руку?

Нашим детям и учителям нужна поддержка — правозащитник Ольга Романова

В школе Владивостока учитель физкультуры поднял руку на неугомонного ученика. Следком возбудил уголовное дело по статье 156 Уголовного кодекса («Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего»). Инцидент вызвал огромный общественный резонанс и в очередной раз оголил проблемы образования. Приморцы разделились во мнениях. Одни предлагают сурово наказать физрука и руководство школы, другие собирают подписи и выходят на митинги в поддержку учителей. 

О положении педагогов и учеников в современной школе поговорили в прямом эфире радио «Владивосток FM» с уполномоченным по правам ребёнка в Приморском крае Ольгой Романовой.

— Ольга Владимировна, приморцы активно обсуждают инцидент в СШ № 21 Владивостока, люди много пишут, комментарии самые разные. Расскажите, с какими жалобами к вам чаще всего обращаются родители? 

— Жалобы родителей сводятся к одному — защите прав детей. При этом хорошо понимаю условия, ситуацию, в которой оказался учитель физкультуры 21-й школы. Дискуссия, которая развернулась сегодня вокруг обсуждаемого случая, иллюстрирует колоссальный кризис в нашей системе образования.

— Обозначенный кризис привёл к тому, что педагог сегодня практически бесправен или в шаге от этого…

— Абсолютно не согласна! Несмотря на то, что внешне всё может казаться именно так, это совершенно не соответствует действительности, так как наше законодательство предусматривает защиту педагога. Закон об образовании, закон о гарантии защиты прав несовершеннолетних об этом говорят. Каждое образовательное учреждение — маленькое государство, и в каждом из них должна быть обязательна норма, которая предусматривает разбор конфликтов между участниками образовательных отношений. К ним относятся и родители, и дети, и педагоги.

— Что лежит в основе всех этих конфликтов между учениками, родителями, педагогами? 

— Любая жизненная ситуация. Поведение, обучение, успеваемость, посещаемость, отношение ребёнка к учёбе, педагога — к исполнению своих трудовых обязанностей; родителей — к методу воспитания. Конфликты были, есть и будут. Для этого, собственно, и предусмотрен инструмент, который защищает каждого. Поступки, которые совершили учителя, участники конфликта, иллюстрируют, что именно в пострадавшей образовательной организации закон не работает.

То есть конфликтных комиссий, куда должны входить и педагоги, и родители, и даже обучающиеся, нет. А если бы они работали, то учитель, на уроке которого занимаются ученики подросткового возраста, должен был написать своё обращение в конфликтную комиссию. А не учувствовать в разбирательстве, не приглашать классного руководителя, чтобы он «принял меры». Этим бы, повторюсь, занималась конфликтная комиссия чуть позже, страсти бы утихли. Тогда решение комиссии было бы обязательным для всех, в том числе для родителей ученика. Здесь ответственность лежит не только на педагоге, который абсолютно точно все нормы перешагнул, применив физическое насилие по отношению к ребёнку, но и на руководстве школы.

— Но ведь ребёнок сам напрашивался?

— Без разницы!

— Да, это понятно. С точки зрения закона учитель поступил неправильно, это никто не оспаривает…

— Любая ситуация, в которой взрослый применяет насилие, иллюстрирует его бессилие и слабость по отношению к ребёнку. Тем более, это профессиональная история, есть понятие педагогической этики. Что бы ни делал школьник, какими бы ни были его поступки, есть другие способы решения. В целом же ситуации, когда классный руководитель применил физическое насилие, предшествовала определённая цепочка событий. Нужно обязательно помнить, что перед вами подросток! Для него важны не взрослые, а сверстники. Если бы тот же самый разговор состоялся бы в коридоре, поверьте, мальчик по-другому бы разговаривал со своим учителем…

— Допустим, конфликтной комиссии нет, давайте пошагово разберём, что в таком случае должен делать учитель с «зарвавшимся» учеником, не приглашая классного руководителя. Или всё-таки позвать, но уже после урока? Или один на один поговорить с директором, не вынося сор из избы? Если ученик может пожаловаться директору, то кому может пожаловаться преподаватель?

— Как участники образовательных отношений все три стороны равны. Учитель точно может написать докладную записку директору с тем, что урок срывается: «Примите меры, пожалуйста!» Это не его ответственность, это поле действия конфликтной комиссии и администрации образовательной организации.

— Конфликтная комиссия должна быть в каждой школе. А как с этим обстоит на самом деле? 

— Есть образовательные учреждения, куда я за три с половиной года работы уполномоченным приезжаю не раз, не два и не три. А есть те, в которых я не бываю вообще. Это говорит о том, что там всё работает. Есть инструменты, которые могут с такими ситуациями справляться. Помимо конфликтной комиссии должны ещё быть служба примирения и служба медиации школьной. Это тоже очень эффективные инструменты, куда могут обратиться за защитой своих прав учителя. Они такие же участники образовательных отношений, и администрация школы обязана о них заботиться. По моему личному мнению, люди помогающих профессий — врачи, учителя, социальные работники — рано или поздно выгорают...

— Да, а сколько у нас нападений на сотрудников скорой помощи! А не усложняем ли мы систему всеми этими комиссиями, докладными?

— Нет, не усложняем, мы защищаем людей. Но я хотела сказать другое: помимо того, что они являются объектами внешней агрессии, потому что в нашем обществе очень высока степень эмоционального напряжения, есть ещё история про внутреннее состояние, когда ты не можешь справиться с эмоциями. Потому что у тебя не осталось психологических сил. Городская система управления образования обязана позаботиться о том, как защитить людей от профвыгорания. Отпуска, очевидно, недостаточно. Только закончилось лето, каждый учитель получал серьёзное время для отдыха, но уже в конце сентября произошла такая страшная история. Это говорит о том, что ресурсов не хватает, их нужно восполнять. Если бы «батарейки» хватало, — и учитель-предметник, и классный руководитель сдержали бы себя. Очередная иллюстрация того, что нашим учителям очень нужна поддержка.

— Как должны реагировать родители, когда их ребёнок приходит домой избитый, униженный?

— У родителей точно такой же алгоритм. Родитель обязан написать обращение в адрес директора школы: «Произошло то-то, прошу разобраться». Директор должен использовать тот самый механизм — конфликтную комиссию. И по результатам разбирательства, которое проводит комиссия, коллегиальный орган, в котором участвуют все три стороны образовательного процесса, принимается решение.

— Люди нам пишут, что вряд ли эта система будет работать… 

— То, что происходит сейчас, — вообще не система. Комментарии, что ученик виноват и насилие допустимо, для меня — нонсенс. Где индикаторы, по которым насилие можно применять? Кто их определяет?

— Что делать ребёнку, когда на него давит учитель, а он боится говорить об этом, боясь последствий... 

— Попробуйте на секунду представить себя этим ребёнком. Мир для него небезопасный. Дома его всё время «пилят» по поводу учёбы и поведения. Небезопасно в школе, где он проводит большую часть своего времени. Куда ребёнку спрятаться? Он прячется в цифровом мире, он уходит от взрослых в мир, в котором мы его вообще защитить не можем. Нужно не всем городом ополчиться против одного мальчика, а защитить его. Почувствуйте себя этим ребёнком! Он подросток, у него абсолютно точно есть своё прочтение всего, что происходит. Не факт, что дома у него всё хорошо. Ему некуда деться, он защищается таким образом, он нападает. Кто-то нападает на самого себя, это принцип аутоагрессии, а кто-то нападает на внешнюю среду. Это нормальное поведение человеческой личности в очень острых условиях опасности.

— Нам пишет учитель: «Профессия расстрельная, родители постоянно работают и не могут воздействовать на ребёнка, как вы правильно сказали, ученик всё больше погружается в цифровой мир, а там свои “наставники” находятся…»

— …И у тех «наставников» найдётся время на вашего ребёнка. Вопрос вашего выбора.