У бога за пазухой

Удивительная жизнь хорошего человека из Владивостока: многодетного отца и деда, морского учёного, верующего, который в своей жизни увидел настоящее чудо

В любой человеческой судьбе радость и грусть ходят рука об руку, а наш рассказ к тому же совместит две важные даты. Одна радостная — ТИНРО, или Тихоокеанский филиал Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии, научным сотрудником которого уже больше 30 лет трудится Игорь Глебов, 16 августа отметил своё 100-летие. Другая дата грустная — 30-летие землетрясения, стёршего с лица земли 28 мая 1995 года посёлок Нефтегорск на Сахалине.

Нефтегорск — малая родина нашего героя, во время землетрясения в нём погибли его родители.

Город, которого нет

Посёлок Нефтегорск во времена СССР

Но вернёмся в Нефтегорск примерно на полвека назад, в беззаботное детство мальчика Игоря. Он помнит, как в детском саду они с воспитателем ходили гулять в лес. Как с младшим братом Андреем учились в школе, делали уроки, посещали каждый свои секции. Нефтегорск был новый, современный, газифицированный. Но родители, проживая в благоустроенной квартире, приобрели сарай, держали домашних животных и огород, а сыновья помогали. Родители Игоря родом из Кубани, станиц Степная и Гривенская Краснодарского края. Сначала на Сахалин уехала тётя отца — устроилась в нефтеразведку. Обосновавшись, позвала племянника, а за ним и супруга приехала.

Изначально посёлок назывался Восток, а потом его переименовали в Нефтегорск. Жили нефтегорцы весело, дружно. Отец работал шофёром, и Игорь частенько катался с ним. Больше всего ему нравилось, когда с одной из сопок открывался вид на посёлок: издалека Нефтегорск был такой беленький, чистенький, аккуратный, как кораблик на ладошке. Порт приписки, жизненный оплот, надёжная, милая малая родина.

Учёный и 90-е

Сейчас Игорю Глебову 58 лет, 37 из них он работает в системе рыбного хозяйства, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории биологических ресурсов дальневосточных и арктических морей Тихоокеанского филиала ВНИРО (ТИНРО).

Игорь Иванович — специалист-ихтиолог, занимается изучением донных и придонных видов рыб и их среды обитания. Ходит в экспедиции, где выполняет траловые съёмки, оценивает состояние биологических ресурсов, их численность и биомассу. Изучает, как флот ловит рыбу, и разрабатывает рекомендации для регулирования их промысла.

1991 год. Научно-исследовательское судно «Профессор Леванидов». Вахта ихтиологов

Это образцовый пример человека, который следовал за мечтой — мальчик, который с детства интересовался миром живой природы, выучился на биолога и работает по специальности, по своему призванию всю жизнь, с тех пор, как получил диплом и его распределили на предприятие — тогда, в 1988 году, оно называлось ТУРНИФ. Ради мечты — выучиться на биолога — он после окончания школы покинул родной дом, пересёк море и оказался во Владивостоке, поступил в Дальрыбвтуз на биолога. Выбор учебного заведения повлиял и на семейное определение — с одногруппницей Ириной они поженились вскоре после получения дипломов.

«Многие ругают советское время, того не было, этого… Зато была уверенность в завтрашнем дне: мы не переживали, где нам жить и как найти работу, — рассказывает Игорь Иванович. — Система распределения работала отлаженно: учреждения присылали запросы на специалистов в учебные заведения, и молодёжь ещё до получения дипломов была, считай, уже трудоустроена. А кроме работы им полагалась и жилплощадь. Где-то могли дать квартиру, где-то — всего лишь общежитие. Но сейчас и такого нет».

Но привычные стабильные времена менялись, страну уже начинала поглощать стихия под названием «90-е»; в неё вместе со всеми угодили молодой учёный, только начинающий свой путь, его супруга, двое маленьких детей.

Все, кто пережил голодные 90-е, вспоминают об этих временах с содроганием. Науке в этих условиях пришлось непросто. Зарплату начали задерживать на несколько месяцев, и люди стали уходить — кто из учёных в простые моряки, кто в коммерцию. В семье Глебовых главе приходилось подрабатывать грузчиком в магазинах, а супруга переживала, как он вернётся домой по ночи. Жили они в то время в гостинке на Луговой, 50, которая до сих пор не может отделаться от репутации опасной и неблагополучной.

«Работа в море со всеми исследованиями была мне по душе, моим призванием. К этому времени уже перешёл из ТУРНИФа в ТИНРО. Однако за то, что я не ушёл из науки совсем, как многие, я очень благодарен моим коллегам, которые поддерживали, и старшим товарищам, таким как руководитель нашего направления Вячеслав Петрович Шунтов. Он многое сделал, чтобы спасти науку и удержать кадры, — вспоминает Игорь Иванович. — Благодаря его авторитету и разработкам, тому, что он привлекал гранты, у нас были рейсы и возможность заработать и выжить в это непростое время».

Но это всё было ещё не самым тяжёлым испытанием.

«Господи, спаси хотя бы брата!»

«В 1995 году первый раз собрался в рейс на судах дрифтерного лова: японские моряки сетями ловили лосось, а мы, учёные, вели учёт, контролировали. Это был мой первый коммерческий рейс, — вспоминает мужчина. — Вечером перед выездом мои родители заказали переговоры. Чтобы с ними поговорить, надо было ехать в переговорный пункт на Лазо. Молодость, инфантилизм, всё кажется — «ещё успею, потом сделаю». Если б я знал, что отказываюсь от возможности в последний раз услышать их голоса! Но впопыхах и сборах я не поехал, попросил съездить жену. А утром рано улетел через Ниигату на Токио, затем на Хоккайдо, и оттуда уже на шхуне ушёл работать на Северные Курилы.

Игорь и Андрей. Брат не только спасся сам, но и помогал спасать жизни других, стал героем

Было уже по-весеннему туманно и свежо. Однажды утром капитан-японец, получив ежедневную электронную газету с новостями, попытался рассказать мне, что на Сахалине произошло землетрясение. Но он толком не знал русского, а я — японского.

Я говорю: «Север?»

Тот кивает.

«А город какой?»

Показывает: Нефтегорск.

А там в это время жили мой брат с семьёй и родители. Я стал добиваться переговоров, чтобы точно узнать, что и где произошло. Японцы отнеслись с пониманием, стали как могли мне помогать — искали информацию, пытались перевести. Спасибо ТИНРО, вышли со мной на связь, мой коллега и однокурсник Виктор Лапко с женой-журналистом узнавали, живы ли мои родственники, потому что погибло много местных жителей. Информация была такая: спасённых нет.

И тут я начал молиться. Впервые в жизни. Я не знал слов молитв, не знал, как надо молиться, но молился. Тяжело было.

Несправедливо, — думал я, — просить у бога, чтобы все остались живы, когда город стёрт с лица земли, целые семьи неопознанные, потому что опознавать их некому. Я молился о том, чтобы брат остался жив, потому что брат молодой, а родители уже «возрастные». Это мне тогда так, в 28 лет, казалось. А сейчас я старше, чем мои родители были тогда».

И молитвы Игоря Ивановича дошли до адресата: брат не только спасся сам, но и помогал спасать жизни других, стал героем.

Андрей с семьёй и родители жили в одном доме, одном подъезде, только он на пятом этаже, а родители на первом. Жена Андрея со старшим сыном уехали по делам в Южно-Сахалинск, дома оставались только Андрей с младшей дочерью Ксюшей, ей тогда было полтора года.

Брат рассказывал: «Сидел в ванной, дочка уже спала в комнате. Моюсь, показалось, что Ксюха плачет, вскочил и побежал, взял её на руки, потом схватил пистолет (он был оперуполномоченным уголовного розыска) и выскочил на балкон». В этот момент дом сложился — и он с пятого этажа вдруг оказался на земле, в чем мать родила, с дочкой в одной руке и пистолетом в другой. Переломал рёбра, но спасся сам и дочку уберёг. Надел на себя, что нашёл, дочку отдал спасшимся женщинам и действовал по обстановке, помогал чем мог до конца ликвидации последствий ЧС.

28 мая 1995 года катастрофическое землетрясение магнитудой 7,6 полностью разрушило посёлок Нефтегорск всего за 17 секунд. Погибло 1 958 человек из 3 000, проживающих в Нефтегорске.

Из сводок тех лет (опубликовано в «Википедии»): «Первыми о трагедии узнали сотрудники милиции и власти Охинского района благодаря сообщению начальника РОВД Нефтегорска капитана милиции В. Э. Новосёлова и старшего сержанта милиции А. И. Глебова. Глебов, чудом уцелевший после падения с пятого этажа своей разрушенной квартиры, сумел самостоятельно выбраться из завала и направился в здание РОВД. Оно было разрушено, и, как выяснилось позже, из 14 сотрудников погибли девять, пятеро остались живы, но получили ранения. Телефонная связь была нарушена. Воспользовавшись неповреждённым вездеходом, А. Глебов произвёл рекогносцировку пострадавшего посёлка, выявил места наибольших разрушений и отправился в соседний посёлок Сабо, где проживал со своей семьёй начальник Нефтегорского РОВД капитан милиции В. Новосёлов. Сообщили о случившемся в Оху и просили оказать экстренную помощь пострадавшим, а сами отправились на место трагедии. Сообщение ушло в Южно-Сахалинск, и далее — во Владивосток, в Хабаровск и Москву». 

«Моя жена Ирина, как узнала, сразу поехала на место трагедии, хоть это было нелегко, даже не пускали, долго держали в Хабаровске. К тому моменту, когда она добралась, брат дал о себе знать сам. Он уже разыскал, опознал и похоронил родителей прямо возле маминой работы — там всех погибших хоронили в глубокой траншее.

Жена мне позвонила: не мечись и не пытайся сняться с рейса — всё уже известно и необходимое сделано. Тем более частное японское судно никто не вернул бы с Северных Курил. Я приехал в Нефтегорск уже после окончания рейса. Целыми остались сараи и огороды. Посёлок напоминал саркофаг — огромная пустынная площадь, засыпанная песком».

Учёный и вера

Интересно, что к богу Игорь Иванович пришёл после советского детства, отрицавшего церковь, уже взрослым человеком, к тому же учёным, а наука и вера до сих пор в умах значится как что-то противоположное.

После той первой молитвы, услышанной, начался его путь в православие. Хотя Игорь Иванович был воцерковлен в детстве, но как многие — крещён, да и всё.

Игорь Иванович говорит: как важно уметь замечать и ценить, когда в твоей жизни случается чудо. Многие люди видят чудо в своей жизни, но не ценят, а порой даже не замечают происходящего преображения.

«Родители рассказывали, когда мне шёл второй год, я сильно болел, лежал в районной больнице. Мне ставили болезненные уколы, я плакал и боялся врачей. Но вылечить они меня почему-то не могли, — вспоминает наш герой. — Родители под расписку забрали меня из больницы и отвезли в Славянск-на-Кубани, к маме отца, Марии Константиновне. Там она меня в храме покрестила, выходила как-то и до конца своей жизни молилась за меня. Помню, как ходили с ней в храм, и бабушек в платочках. Прожил я там довольно долго — почти до трёх лет. Потом родители меня забрали на Сахалин, и храм исчез из моей жизни».

Снова в храм Игоря Ивановича привёл воцерковленный с детства одногруппник и коллега по ТИНРО Вадим Савиных. Рассказывал, поддерживал, приглашал на церковные службы. После потери родителей Глебов пребывал в тяжелейшей депрессии.

«Что бы ни случилось в жизни, я знал, что есть надёжная опора — мои родители. А тут раз — и всё исчезло в один миг. Теперь мне вернуться некуда, не к кому, руины Нефтегорска, засыпанные песком, ещё долго стояли перед глазами, — рассказывает Игорь. — Это был самый трудный период моей жизни. Из-за моего состояния пошёл разлад в семье. Когда почувствовал, что она может разрушиться, тогда за ум-то и взялся».

В церковь пришли всей семьёй и покрестили жену Ирину, детей Лену и Ваню, крёстным у всех стал Вадим Савиных. Стали в храм ходить. Тяжело было перестраивать свою налаженную жизнь, привыкать ходить на службы, но зато всё наладилось. Православие стало той опорой, которую Игорь Иванович так хотел обрести.

Младших дочерей Машу и Василису крестили уже при рождении.

Семьянин и море

«Молитва очень помогает в рейсах, когда в разлуке с семьёй. Это сейчас сотовая связь почти везде берёт, услышишь родной голос — и спокойнее становится. А во времена моей молодости рейсы длились по 4–5 месяцев, а переговоры надо было заказывать или телеграммы слать. Очень помогала и помогает молитва и то, что работа очень интенсивная. Время быстрее проходит».

«А далеко на берегу меня ждёт моя Ирина и дети». Игорь Александрович с семьёй

В рейсы Игорь ходил от моря Лаптевых до Японского моря, широты Владивостока и по Тихому океану.

«Когда работаешь в море, всегда что-то новое встречаешь, — рассказывает Игорь Иванович. — Например, рыба-лягушка, которая часто попадается, поразила меня в первых рейсах. Она выглядит как большой шар, за счёт того, что набирает воду в желудок. Акулы попадаются довольно часто: сельдевые, катран, полярная. Сельдевая акула более активна на палубе, чем та же голубая, которую считают потенциально опасной. Голубая на палубе лежит, как шланг без движения, а сельдевая так бьётся хвостом, что может рыбу в щепу размолотить, мощная, крепкая акула. Кальмара неоднократно ловили крупного — больше метра мантия (голова без тела). Тот неагрессивный был. Измерили его, взвесили и выкинули обратно в море.

Русалок видел! (улыбается) Наш капитан Фёдор Фёдорович Морозов любил на День рыбака делать праздник для команды. Команда готовилась заранее: разыгрывали сценарий, снаряжали Нептуна, свиту, девушек из научной группы и экипажа судна, они играли русалок.

Чудо во время рейса видел такое: когда во время шторма впереди волна, позади волна, когда мы на одну волну не забрались и покатились боком и крен был 40 с лишним градусов. И судно устояло, а вторая волна не подошла. Если бы вторая волна подошла и ударила в бок, мы бы точно уже легли, а дальше, как бог бы сказал, чудо! Спасибо капитану Александру Викторовичу Жирякову, молодец. Быстро на волну вышли — и дальше, штормовать.

Каким бы ни был интересным и насыщенным рейс, в конце уже очень ждёшь встречи с семьёй, дни считаешь. А далеко на берегу меня ждёт моя Ирина. Мы не идеальная семья, всякое бывало, и ссорились, и спорили. Но я с уверенностью могу сказать: да, это моя судьба, мой человек. Она меня столько лет ждала... Тяжело было, но прошло. Встречали меня с рейсов, ждали на причале, выглядывали мой корабль…»

Как-то незаметно для себя семья Глебовых стала многодетной.

«Если бог дал, значит, так положено. Сейчас у нас в семье внуки появляются. У старшей дочери трое мальчишек, у средней дочери родился Максимка, полгодика ему, потихонечку растёт.

Очень хочется донести молодым семьям, если бог даёт беременность — не спешите её прерывать, решать вопрос в свою пользу. Рано или поздно вы пожалеете, вспомните, что бог давал, а вы отказались. Многие приводят аргумент, что не хотят “нищету плодить”. Ребята, нищеты нет у нас, мы не жили в тех условиях, в каких находились наши предки. Взять хотя бы послевоенное время, когда практически на хлебе и воде сидели. И не боялись, рожали. Моя прапрабабушка Василиса Петровна в послереволюционное время вырастила восемь детей.

А вообще не такое уж плохое всё наше время. Мы живём как у бога за пазухой. На цены ропщем. На правительство. Но от многого защищены. А замечаем плохое, концентрируемся на нём. Будто нет хорошего. Не замечаем, как бог уберегает нас. Не замечаем, сколько возможностей у нас сделать этот мир лучше!»

Фото из семейного архива и из открытых источников