Владивосток — Питер: два брата от разных отцов

Единство и противоположности Северной столицы и столицы Дальнего Востока глазами владивостокского отпускника

«Владивосток — маленький Питер» — довольно распространённая фраза поклонников столицы Дальнего Востока. Так ли это на самом деле и где всё-таки лучше — там или здесь — я решила проверить лично.

Исследование началось с перелёта. Поездка с пересадками, конечно, ещё тот ад. Зато увидела, как изменился аэропорт им. Покрышкина в Новосибирске: больше магазинов, удобные «гейты». В Иркутске аэропорт так и остался маленьким, тесноватым. Зато народ, вылетающий оттуда, даже в общем зале запросто держат в руках алкогольные жидкости, обдавая проходящих мимо трезвенников высокоградусным амбре.

Все четыре самолёта, на которых летела туда-обратно, жутко неудобные. Моё мнение: эксплуатация таких летательных аппаратов на столь дальних расстояниях должна быть запрещена. Пожизненно, вплоть до последнего обитателя Земли.

Согласитесь, это ужасно, когда впередисидящий человек, откинувшись на сиденье, почти лежит на тебе. Плюс всякие бытовые мелочи, такие как отсутствие даже намёков на входы для зарядных устройств.

Хорошо, что я полжизни провела в самолётах, ещё более древних и некомфортных. Это придавало сил, и, конечно, грела мысль о конечной точке путешествия.

Питером невозможно не очароваться. В один из дней прямо в центре города меня настиг катарсис — я едва сдерживала слёзы при виде невероятной архитектуры города. Атланты, удерживающие здания, крылатые валькирии Дома Зингера, разноцветные дома Невского проспекта зашли в самое сердце.

 Дом Зингера 

В «Некрополе мастеров искусств» с интересом посмотрела фотоотчёт, как чистят и моют скульптуры Петра и Екатерины II. Наверное, поэтому все божественно прекрасные барельефы в Питере не выглядят отжившими свой век, в отличие от владивостокских маскарон (скульптурная деталь в виде лица человека или головы животного, выполненная барельефом или горельефом на фасаде зданий. — Прим. ред.). 

Помните каменные лики нашего города: без носов, изукрашенные вандалами, заброшенные? Грустно видеть их на исторических зданиях Владивостока. Интересно, если бы это были портреты Арсеньева, греческих богов или приморских политиков, ухаживали бы за ними лучше?

Каменный лик на Светланской, 61

Центр Санкт-Петербурга начищают с усердием, практически с мылом. На таких тротуарах и полежать можно. Но, если зайти в арку, вся влюблённость вмиг разбивается. Ну, как любовная лодка о быт.

Обшарпанные магазинчики с безыскусными именами «Пакеты», «Простыни», какие-то страшные манекены… Единственное, что этот колхоз скрыт за величественным фасадом, а не как у нас — например, за железным забором Спортивки.

Закоулки Питера 

Так получилось, что всю неделю в Питере я общалась не с петербуржцами, а только с земляками из Якутии. Всё-таки северяне существуют за счёт землячества. Поговаривают, что риелторы из Республики Саха целыми подъездами продают квартиры семьям, чтобы земляки держались вместе. Во время одной из прогулок местный бомж, углядев в нас азиатские корни, кинулся к нам, как к родным, и выразил глубокую ностальгию по дому.

А прогулки по Питеру прекрасны! Здесь прямо-таки тьма всяких славных заведений. Мы просто шли по улице и заходили в каждую открытую дверь. Всё хорошо, но удивило равнодушие барменов. Кажется, до гостей им дела нет. Во Владивостоке же в каждом местечке гостей встречают, как друзей, — тепло и человечно.

Зато в Питере отличный общественный транспорт. Автобусы ездят, будто примагниченные к дороге, это вам не маршрут № 4 — по встречке со Снеговой. Проблема уехать возникает, лишь когда разводят мосты. Такси в это время стоит примерно, как авиабилет Владивосток — Южно-Сахалинск.

С погодой в Санкт-Петербурге тоже норм. Город встретил меня снегом и дождём, но уже на следующий день всё высохло, ещё через день вышло яркое солнце. Из шести дней путешествия четыре были солнечными, так что мрачного Питера, о котором все говорят, я не увидела.

Невозможно не очароваться нашей Северной столицей. Домой возвращалась с мыслью, что совсем не соскучилась по родным пенатам, и даже подумала, а не перебраться ли в этот творческий город? Потом вспомнила своего друга и его слова: «Нам, дальневосточникам, тяжело в Питере. Мы выросли на солнце» и немедленно перестроилась.

Подумаешь, Питер. У нас во Владивостоке море солнца — 200 или все 300 дней в году! У нас в городе море воды со всех его трёх сторон, и в нём можно купаться — от «запрещённого» для плавания мыса Кунгасного до заповедных пляжей Лазовского района.

А ещё наш город, в отличие от Питера, не плоский, а очень даже крутой, с этими сопками, косогорами, и виды здесь совершенно невероятные. Люблю.

Во Владивостоке — жить.