Знаете, каким он вузом был!

Экс-ректор УГПИ Валерий Тарасов — об утраченных традициях и плачевной ситуации с «выращиванием» педагогических кадров

«Ответственные лица продолжают, как мантру, повторять заклинание, что у нас замечательная педагогическая школа. На самом деле этой школы давно уже нет — ни в стране, ни в регионах». Вот так начался наш разговор с Валерием Тарасовым. Легендарный ректор прославленного Уссурийского государственного педагогического института, человек, который всей жизнью связан с образованием, в интервью ДВВ дал достаточно жёсткую оценку подготовке учительских кадров в Приморье.

В слабое утешение — в провинции повсеместно такая же беда. В качестве приятной ностальгии — когда-то у нас была уникальная, лучшая в мире система высшего педагогического образования.

Загайдарились — без учителей остались

— Валерий Иванович, вы стали ректором УГПИ больше 40 лет назад. Как сейчас «учат на учителя»? Перемены радуют или…

— Когда я принял УГПИ, а это был 1983 год, в СССР действовал 101 педагогический вуз. Сегодня нет и 40. Арифметика простая, картина понятная. Катастрофа началась ещё с 90-х, когда всё загайдарилось, и к управлению пришли люди, которые ни в чём не разбираются. Просто лаборанты, но уж никак не заведующие кафедрой.

Вся педагогика — от детского сада до института — замыкалась на Минпрос. Но кто-то очень умный решил перевести нас всех из Министерства просвещения в Министерство образования. А Минобру педагогические вузы, что зайцу стоп-сигнал: так было, есть и будет.

В итоге разрушился чётко отлаженный механизм подготовки педагогических кадров. Вузы ушли в Минобр, а школы и педучилища оставили за Минпросом, и как следствие — повальное закрытие училищ по всей стране. Приморье тоже не минула эта участь.

Я просил, чтобы оба владивостокских педучилища, на ул. Бульварной и ул. Адмирала Спиридонова, отдали нам как филиалы УГПИ. Выступил, всё обосновал. Увы, ближе к властям оказались ректоры политеха и ДВГУ.

Бывший офицер Турмов сразу же сделал кадетские классы взамен педучилища, а Курилов вместо 200 человек начал набирать 20, а со временем и тех не стало.

Сейчас, слава богу, педучилища принялись восстанавливать. Теперь нужно возрождать качество педагогического образования в вузах, которое упало дальше некуда.

Я абсолютно убеждён: педагогов нужно готовить только в профильных вузах. Посмотрите, что сейчас происходит. На месте Уссурийского пединститута ВГУЭС-ВВГУ организовал филиал и кого-то там готовит. Приморская сельхозакадемия тоже пошла в педагогику, растит учителей начальных классов, преподавателей биологии и химии, физики и математики.

Ну, если уже МГИМО готовит врачей, почему бы и местным вузам не «учить на учителя»? Но это вообще как?! Институт международных отношений и медицина? Сельскохозяйственный вуз и педагогика?

Это варварство — то, что сделали с УГПИ

— Нынешний год мог быть годом больших юбилеев УГПИ. 125 лет, в 1909-м в Никольске-Уссурийском открылась женская Учительская семинария — первое педагогическое заведение на Дальнем Востоке. С этого момента начинается история пединститута. 

— Есть ещё две юбилейные даты. В 1949 вуз стал называться Учительским институтом, а 70 лет назад был преобразован в Уссурийский государственный педагогический институт. Но что тут праздновать, когда от мощного, востребованного вуза сейчас почти ничего не осталось. Вы только представьте, за всю историю никогда, ни разу не прекращалась подготовка учителей в этом учебном заведении! Война Гражданская, война Отечественная — институт продолжал работать. Потому что это дело государственной важности — растить учителя.

Казалось, ничто не сможет этому воспрепятствовать. Но вот смогли же!

Те, кто фактически уничтожил УГПИ, — варвары! Как можно было закрыть первое на весь Дальний Восток педагогическое учебное заведение?! Хотя допускаю, что они даже не знали этого исторического факта.

В конце 90-х годов статистика по краю была такая: 83 % учителей в приморских школах — выпускники Уссурийского пединститута. Оставшиеся 17 % — в основном из трёх педучилищ, работающих во Владивостоке и Спасске, и совсем немного приезжих.

Студентов у нас было больше 5 000. Примерно 3 700 человек на дневном обучении и около двух тысяч — на заочном. 311 преподавателей. У 63 % — учёное звание, 10 % — доктора наук и профессора. Аспирантура по 16 специальностям.

Выпускники-отличники восточного факультета, 2006 г. 

Знаете, каким он вузом был!

У нас всегда был очень сильный педагогический коллектив, крепкая инфраструктура, достойная материально-техническая база.

Мы сохранили студенческий санаторий-профилакторий. Когда наступила «ельциновщина», их практически во всех вузах позакрывали. Мы оставили и содержали за счёт собственных средств, пока не наступили лучшие времена. Возвращения официального статуса и бюджетного финансирования мы добились где-то в начале «нулевых».

Не жалели денег на институт. Весь внебюджет тратили на себя — вкладывались в модернизацию, повышали зарплату преподавателям.

Стали вторым вузом в крае, в котором заработал интернет. Но, в отличие от ДВГУ, где студенты платили за трафик, мы сделали его бесплатным. Мы первыми, если не в России, то на Дальнем Востоке точно, открыли электронный читальный зал. Закупили кучу компьютеров…

Собрали великолепную библиотеку, с огромной коллекцией книг — от современных до раритетных и очень ценных. Всего 450 тысяч томов!

У нас был потрясающий музей природы, с уникальными экспонатами, в том числе птичка родом из 1907 года, тигр, медведь в натуральную величину и лучшая в России коллекция бабочек, в которой стоимость иных экземпляров доходила до 10 тысяч долларов. В корпусе художественно-графического отделения весь этаж был украшен авторскими картинами.

Где теперь всё это, не знаю.

Когда у пединститута объявился преемник, помню, прибежал ко мне заведующий библиотекой: что делать, нас заставляют уничтожать редкие старинные книги!

Ничего мы не могли сделать. Пришли ликвидаторы и, как бульдозеры, начали крушить всё, что создавалось десятилетиями.

Что имеем сегодня? Дефицит учителей, кризис педагогического образования, отток молодёжи из Приморья. В УГПИ учились ребята со всего края, из ближайших районов и самых дальних сёл. Приезжали, чтобы выучиться на учителя и вернуться домой, в школу. Кто сейчас поедет в ДВФУ: далеко, дорого, проблемы с общежитием. Мы потеряли и приморскую педагогику, и престиж профессии.

Поймались на сладкие уговоры 

— Но вы же могли отказаться и не заходить под крыло федерального университета? 

— Поймались на сладкие уговоры. Сочли за честь влиться в педагогическую школу ДВФУ. Последствия не заставили себя ждать. Первым делом сократили набор. Затем начали растаскивать материальную базу. В институте стали править бал люди, которые к нашему профилю вообще отношения не имеют.

Планомерное уничтожение УГПИ началось с 2015–2016 года. Видеть это было больно, невозможно. Я много раз пытался пробиться к губернатору, уссурийскому мэру — безрезультатно. Обращался к ректорам ДВФУ. Последний, тот, который уже, наверное, пятый по счёту, просто заблокировал меня в своём Telegram-канале, когда я предложил поделиться опытом. Мне есть что сказать: 25 лет работал ректором, и пусть в сравнении с федеральным УГПИ был маленьким, но проблемы-то одни и те же — что в маленьком, что в большом вузе.

— Сегодня федералы выставили на продажу, можно сказать, педагогическое святилище — здание бывшего физмата УГПИ, где размещалась Уссурийская женская гимназия. Продавцы полагают, что этот объект будет интересен бизнесу: бывший храм педагогики легко трансформировать в офис или гостиницу. Что скажете, Валерий Иванович? 

— С таким отношением к педагогическому образованию будущее Приморского края представляется мне довольно мрачным.

Фото из личного архива героя публикации и Александра ШЕПЫРЕВА.