«Надо что-то делать!»

Подводим итоги политического года и оцениваем старт нового выборного цикла вместе с политологом Вячеславом Беляковым

Новый политический год начинается в сентябре — сразу после выборов. В 2026 году Приморье ждут две крупные кампании — в Госдуму и Законодательное собрание. Понятно, что времена нынче трудные, неожиданности на выборах никому не нужны, и результат поэтому предсказуем и зарегулирован полностью — спорить можно лишь о том, с каким процентом победят представители власти: большим или не очень. Но разве оппозиция предлагает что-нибудь хоть немного интересное?Фото из личного архива

А почему не предлагает? И нужно ли трепыхаться — времена-то тяжёлые, как бы чего не вышло? Где всё-таки ещё сохранились интересные выборы? Каким будет новый политический цикл? Беседуем с политологом Вячеславом Беляковым.

Перманентно трудные времена

— Сезон перед выборами в Госдуму считается «мёртвым», в стране мало крупных выборов. И выборы глав регионов по всей России прошли так, как должны были. Везде кто надо, тот избран, кто не надо — не избран. Система администрирования крупных выборов в стране достигла, можно сказать, совершенства. Ни одна из кампаний в стране, и на Дальнем Востоке в частности, не принесла неожиданностей — они закончились на этапе формирования бюллетеней.

В обществе присутствует определённая консолидация — и искусственная, и вполне естественная: всем хочется пережить тяжёлые времена и не очень хочется что-то делать. Государство, что естественно, пытается влиять на выборы так, чтобы они прошли максимально предсказуемо. Да и время сейчас такое, что избиратель несколько раз подумает, прежде чем высказать своё мнение или проголосовать за оппозицию. Но я всегда говорю: ситуация рано или поздно точно изменится. И победит тот, кто будет готов.

С другой стороны, даже такие выборы, как у нас, — это движение не только со стороны администраций, но и политиков, оппозиционеров. А они ведь никуда не двинулись. Ни один человек не попытался сделать выборы конкурентными, резонансными…

— Ну-ну, в понедельник ты делаешь выборы конкурентными, а в пятницу обнаруживаешь себя в реестре иноагентов!

— Вряд ли нежелательной организацией признали бы партию КПРФ, если бы они начали вести интересную кампанию хоть где-нибудь.

— В личных беседах с представителями КПРФ я не раз слышала мнение о том, что сейчас перед партией стоит вопрос выживания. Они должны пережить трудные времена, сохраниться. Другой вопрос — зачем…

— Да, я об этом и говорил. Но ведь можно бесконечно переживать «трудные времена», а потом… умереть. Проблема в том, что КПРФ ничего особо не делает, следовательно, их электоральная ниша сужается, а времена становятся всё более трудными. Это проблема скорее мировоззренческая. Для чего заниматься политикой? Чтобы выжить и семью прокормить, пояса затянуть потуже и ипотеку выплатить? Нет, суть политической деятельности не в том, чтобы переживать трудные времена, а в том, чтобы вообще-то влиять на то, в каких временах мы живём!

Кого хоронить?

— Долгое время КПРФ брала на себя роль «второй политической силы» страны. А что сейчас? В регионах второе место на выборах далеко не везде заняли коммунисты.

— Политика — как спорт. Чтобы подтверждать даже второе место, надо бежать. КПРФ в основном не ведёт активных кампаний, не заявляет каких-то ярких идей, не критикует власть. Они не несут никакой новой оппозиционной повестки. Потому и люди ушли.

Из чего состоял базовый электорат КПРФ как оппозиционной партии? Из коммунистического ядра, которое уменьшается естественным образом и не прирастает такими же темпами. Из некоторой части либеральной оппозиции, которая голосовала за самую сильную из представленных на выборах оппозиционных партий. И из некоммунистической патриотической общественности, для которой у КПРФ были свои козыри в рукаве: «вернуть великую Советскую власть», «Сталина на вас нет» и так далее. Что произошло? Патриоты ушли к ЕР, потому что партия власти — главный бенефициар сплочения вокруг флага на фоне СВО. Либеральная оппозиция и разъехалась, и разочаровалась, к тому же по большей части она состоит из противников спецоперации, поэтому не будет голосовать за партию, которая активно поддерживает СВО.

Что остаётся? Своё ядро, которое сокращается. И они не предпринимают попыток оседлать оппозиционную повестку и его нарастить. Даже на местных выборах вместо того, чтобы что-то предпринять, они «пережидают трудные времена». Если представить, что в России сейчас появилась бы социалистическая партия, которая смогла бы предъявить оппозиционную повестку, КПРФ умерла бы сразу, в тот же политический цикл. Но вряд ли она появится, ведь компартия абсолютно договороспособна и системна.

Кто выходит на вторую позицию в этой ситуации? ЛДПР. У них сейчас разброд и шатание, но они пытаются оседлать антимигрантскую повестку, чуть шевелятся в националистической риторике — и за счёт этого могут стать «ползущим», который обполз «стоячего».

«Новые люди» работают на низкой базе и балансируют на уровне 5–7 % в рамках страны. У них есть оплот в виде больших городов, где за них голосует молодёжь и «прогрессивный электорат».

— А остальных хоронить можно? «Партия пенсионеров», «Справедливая Россия»…

— СР слишком большой удар кувалдой получила, ей тяжело оправиться. В том числе и после того, как лидер партии Сергей Миронов активно поддерживал владельца ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина (устроившего мятеж с походом «Вагнеров» на Москву и чуть позже погибшего в авиакатастрофе. — Прим. В. Ф.). Вопрос в том, смогут ли они что-то предъявить избирателю. По состоянию на сейчас — я думаю, они не проходят в Государственную Думу. Но впереди год, за это время можно раскачать даже новую партию.

Что касается остальных — это же изначально спойлерские истории.

Самые интересные выборы — муниципальные

— К итогам муниципальных выборов в Приморье. В этом году 11 участников СВО стали муниципальными депутатами…

— Это неизбежный процесс. Участников спецоперации много относительно взрослого населения страны. И люди, вернувшись из-за «ленточки», абсолютно точно имеют свой взгляд на происходящее, становятся лидерами общественного мнения, особенно если речь о малых населённых пунктах. И худшее, что могло бы сделать государство, — никак их не агрегировать. Если не включать их в политический процесс, они в него включатся сами, особенно на муниципальном уровне. И, вполне возможно, в деструктивном ключе. А так их можно присоединять к позитивной, созидательной повестке. Эффективно это будет или нет, покажет время. Но государство много для этого делает.

Эти люди неизбежно станут если не новой элитой, то существенной частью активной стороны общества, с которой всем придётся считаться. Бойцы, вокруг них — семьи, патриотические организации и примкнувшие. Это большое электоральное поле, которое государству и политическим партиям было бы глупо не использовать.

Вообще самые интересные выборы в России сейчас — муниципальные. До них не всегда дотягиваются щупальца административного ресурса. Поэтому там что-то происходит, находятся люди, которые не боятся говорить, применяют какие-то интересные технологии. Молодёжь активно участвует опять же — в Приморье депутатом впервые стала девушка, родившаяся в XXI веке. Она прошла по дворам, поговорила с людьми, листовочку какую-то распространила и выиграла с небольшим количеством голосов. Она просто хоть что-то делала. Мы пришли к такому уровню, когда на муниципальных (а скоро и на региональных) выборах можно будет победить, хоть что-то сделав.

На муниципальных выборах можно начинать делать карьеру уже сейчас. И к тому моменту, как КПРФ закончит «пережидать трудные времена», стать серьёзным политиком.

— А что насчёт выборов в Заксобрание и Госдуму?

— Повестка выборов в ЗС ПК традиционно определяется федеральной. Сейчас эта тенденция усилится. Вряд ли кто-то из системных кандидатов осмелится пойти против федеральной линии.

В России и Приморье КПРФ теряет позиции — у нас это особенно заметно, поскольку партия была о-го-го! А сейчас — увы. Вряд ли компартия останется второй реальной силой в Заксобрании. Не получит партия столько одномандатных округов ни при каком раскладе. Ну, пару округов плюс что-то по списку. Кто их заменит? ЛДПР может залететь на второе место на федеральной повестке, если начнёт что-то делать и заручится поддержкой.

Разницы для работы на земле — никакой. Особенно при одинаковом количестве мандатов. Но в политической работе важен не только результат, но и его интерпретация. Для ЛДПР это стало бы серьёзной имиджевой победой в рамках региона, для коммунистов — максимальным позором.

Выборы в Госдуму же обещают стать интересными, несмотря на то, что продолжатся эффекты консолидации, и вне зависимости от того, как сложится внешнеполитическая ситуация. Вопрос в степени воодушевления или усталости. Например, если всё продолжится так, как сейчас, усталость будет накапливаться. Результаты для оппозиции зависят от того, насколько она сможет (и попытается ли) использовать тот или иной тренд.

Я думаю, на трёх одномандатных округах, сформированных в Приморье, победят представители «Единой России». Александр Щербаков и Владимир Новиков, скорее всего, останутся. Виктория Николаева, полагаю, не станет выдвигаться — не может не сказаться история с её братом, Владимиром Николаевым. Возможно, в рамках федерального тренда ЕР выдвинет на «северном» округе кого-то из героев СВО. Коммунистам — не знаю, кого выдвигать. Видимо, главу партии в крае Анатолия Долгачёва и второго секретаря крайкома Евгения Ляшенко. Ни в какую Госдуму никто из них не пройдёт, это ясно как божий день. Роза Чемерис вряд ли от «Новых людей» выдвинется по одномандатному округу в Приморье, и в целом партия на территории едва ли станет вести серьёзную борьбу на выборах в Госдуму. ЛДПР, полагаю, выдвинет Андрея Андрейченко. Вот по «Справедливой России» и «Партии пенсионеров» большой вопрос.

Время, деньги, люди

— Что касается ряда «отчисленных» из КПРФ депутатов. У них есть шансы?

— Смотря, о ком мы говорим. У Александра Сустова, например, и ряда других товарищей, исключённых из партии и/или фракции КПРФ по несогласию с политикой руководителя Анатолия Долгачёва, я думаю, есть все шансы примкнуть к какой-либо партии. Вопрос в их желании. Что до Долгачёва и компартии в Приморье, так им, по моему мнению, уже ничем не навредить. Если ситуацию с расколом ещё подкачают перед выборами, это их придавит.

Однако нет никаких перспектив в этом сезоне у депутатов от КПРФ, публично осудивших СВО (даже если это просто было подано определённым образом), — никто не решится на такую смелость, как включение их в списки.

— А яркие представители гордумы из «команды мэра»?

Муниципальная кампания во Владивостоке состоится ещё на год позже, и я считаю, что часть городских депутатов может сейчас выдвинуться в Законодательное собрание. Массового исхода депутатов из так называемой команды Шестакова в ЗС ПК я, впрочем, не жду. Полагаю, пойдёт тот же [журналист] Дмитрий Новиков от ЕР, у него хорошие позиции на земле, и в прошлый раз проиграл он, на мой взгляд, не только из-за КПРФ. Понятно, что [театрал] Ефим Звеняцкий, тоже от ЕР, ни на каком одномандатном округе баллотироваться не станет. Он пройдёт, только если его в список включат на проходном месте. Из муниципалов, скорее всего, мы увидим в бюллетене Антона Савенко от «Новых людей».

— Несмотря на сложившееся на прошлых выборах недопонимание «Новых людей» и краевых властей?

— Недопонимание, насколько мне известно, себя исчерпало. Теперь партию отдали в управление другим людям. И вот по итогам муниципальных кампаний этого года она взяла девять мандатов. Договорённости есть, и, думаю, «Новые люди» будут баллотироваться. Там ведь нынче весь свет либеральной владивостокской общественности.

— Из коммунистов-муниципалов кто-то сможет чего-то добиться на выборах в ЗС ПК? 

— Не думаю. Хотя политика — искусство возможного. Хватит ли сил и смелости у кого-нибудь прямо сейчас начать кампанию, чтобы к сентябрю чего-то добиться?

Выборы — это баланс ресурсов. Ресурса всего три: время, деньги, люди. Они взаимозаменяемы. И время есть у всех, им можно заменить деньги. А временем и людьми можно перебить практически любой бюджет. Надо просто уметь этими ресурсами пользоваться. И время уже уходит, обратный отсчёт пошёл.