Наши в Снежной стране

Россия-Тибет: это был короткий дипломатический роман

31 августа 1907 года Российская империя и Великобритания подписали в Петербурге «Конвенцию по делам Персии, Афганистана и Тибета». Обе державы признали «сюзеренные права Китая над Тибетом» и обязались не вмешиваться в дела Тибета, а при необходимости «сноситься с Тибетом только через посредство китайского правительства». А что, раньше было по-другому?

На территории Тибетского нагорья со времён эпохи неолита селились люди, последовательно объединявшиеся под властью Ярлунгской династии, царей Тибетской империи, Хошутского ханства и далай-лам. Сотни лет эта территория существовала как де-факто независимое теократическое государство, вызывавшее интерес европейских держав. Ну, и России, конечно.

Хождение в Тибет

Первые сведения о Тибете проникли в родные пенаты в XVII веке. Ранее он именовался Тангутской землёй или Тибетской Тартарией, о чём поведал самодержице Екатерине II — как она его называла — «главный лама с южной стороны Байкала» Доржи Заяев. Прибыл он в столицу специально, чтобы рассказать о своём «хождении в Тибет», о Снежной стране, которая «находится там, где вечный снег лежит на вершинах гор», за что был осыпан высочайшими милостями. В ответ восторженные бурятские ламы объявили Екатерину «воплощением Белой Тары».

В ту эпоху Россия, географически находясь на перепутье между Востоком и Западом, служила важным информационным посредником, с чьей помощью сведения о Тибете проникали в Европу. Особо этой территорией интересовалась Великобритания, уже покорившая Индию. Конечно, эта экспансия никоим образом не могла устроить Россию: именно «тибетский буфер», в любом его статусе, мог сдержать аппетиты англичан. Для этого нужны были подробные исследования Тибета, но собирать информацию было непросто: Китай закрыл въезд в Тибет, и в его столицу Лхасу с трудом проникали лишь российские паломники-буддисты да дипломаты-разведчики с бурятской внешностью.

И тут российскому внешнеполитическому ведомству здорово помог дипломат Агван Доржиев. Чрезвычайный посланник в России и доверенное лицо далай-ламы, он выступил как искренний русофил. Царь Николай II, не раз принимавший Доржиева при дворе, расчувствовался, «изъявил готовность оказать военную помощь Тибету путём посылки в Лхасу инструкторов и оружия» и даже разрешил Доржиеву вступить негласно в переговоры по этому вопросу с калмыками — офицерами Войска Донского».

Агван Доржиев, пионер российско-тибетских отношений
upload.wikimedia.org

В итоге Россия первой из стран Запада установила дипломатические отношения с Тибетом, учредив в 1901 году российское консульство в городе Дарчендо «для постоянных сношений Императорского правительства с высшими буддийскими властями Тибета».

Но горячий тибетский посланник на своей «дипломатической телеге» нечаянно опередил неторопливый «российский паровоз». Он предложил Николаю II организовать «русский поход через Гималаи для освобождения угнетённого народа», но тот вдруг состорожничал и «более не стал заключать с Тибетом никаких договоров».

Ситуацией немедленно воспользовались англичане и 7 сентября 1904 года подписали с правительством Тибета Лхасскую конвенцию. В ней Тибет декларировал свою независимость от Китая, но... Коварные европейские подписанты переместили правящего дружественного России далай-ламу в эмиграцию в Монголию, и пусть достаточно аккуратно, дабы не спровоцировать Россию на конфликт, но занялись-таки переделом сфер политического и экономического влияния.

Все эти политические игрища мирно завершились спустя несколько лет подписанием взвешенной Петербургской конвенции.

«Красные русские» в белом плену

После Октябрьской революции Тибет вновь стал привлекать к себе внимание наших лидеров. В 1921 году Владимир Ленин отправил в Лхасу экспедицию под руководством разведчика Василия Хомутникова. Цель — установление дружественных отношений и ослабление британского влияния. Члены отряда, которых тибетцы назвали «красными русскими», были встречены далай-ламой настороженно. Однако Хомутников пообещал «прислать в Тибет специалистов по производству пороха, патронов и снарядов», после чего во время прощальной аудиенции тот был уже более приветлив: «Мне желательно установить добрососедские отношения с Россией, ибо хотя мы с Англией официально находимся в мирных отношениях, фактически она стремится подчинить нас себе».

Слова, конечно, приятные. Но что за ними? Дружественный дипломатический политес или искреннее желание дружить с соседом? Ответ на этот вопрос искала экспедиция известного художника и исследователя буддийской культуры Николая Рериха, отправившаяся в 1923 году на Восток. Только в её составе почему-то не оказалось обещанных Хомутниковым «специалистов по производству пороха, патронов и снарядов». Зато наличествовал молодой и колоритный чекист Яша Блюмкин, убедительно косивший под буддистского монаха.

24 сентября 1924 года отряд достиг границы Тибета и начал движение по его территории. Шли до тех пор, пока 6 октября в долине Шенди их не остановили бойцы тибетского ополчения. И начались злоключения...

Местный генерал после получения инструкций из Лхасы не дал разрешения следовать дальше. Пять месяцев советские посланцы находились в снежном плену высоко в горах, на плато Чантанг. От голода и холода скончались пятеро членов экспедиции, а из 110 животных каравана 90 погибли. После месяца переговоров нашим наконец разрешили следовать... мимо, в Индию.

Была ли практическая польза этого экстремального вояжа по Азии, сегодня трудно сказать однозначно, но как всякое историческое событие свою ценность, безусловно, имеет.

Во время вынужденной отсидки в горах Рерих встречался с некими военными чинами, по долгу службы контактировавшими с горе-путешественниками, и просил их донести до сведения далай-ламы, что «у России и Тибета общая культурная история, а объединение СССР и Тибета приведёт к возвращению к Шамбале». А вот проинформировали ли те своё руководство или сочли предложения чудаковатого «красного русского» бредом, не придав им значения, история умалчивает.

Ленин — буддист, Будда — коммунист

20 января 1927 года в Москве открылся Всесоюзный съезд буддистов СССР, на котором наш большой друг Агван Доржиев предпринял очередную попытку задружить с Тибетом. Накануне он долго общался с далай-ламой, заявил «об общности коммунизма и буддизма», убеждал, что «Ленин — буддист, а Будда — первый коммунист». Не помогло...

Последнюю попытку наладить отношения советское руководство предприняло в апреле того же года, направив в Тибет дипмиссию во главе с советником правительства Араши Чапчаевым, чья задача заключалась в организации обмена диппредставительствами между Тибетом и МНР. Однако далай-лама обмениваться не захотел, поскольку был осведомлён «о религиозных преследованиях буддистов в СССР и Монголии».

С фактическим приходом к власти Иосифа Сталина Тибет вывели из сферы влияния внешней политики СССР: как говорится, на нет и суда нет. Наш лидер перенёс внимание с Тибета на Китай, всецело поддержав созданную там коммунистическую партию. Расшаркиваться с буддистами перестали: в 1929 году религию запретили в Бурятии, а следом по всей стране позакрывали буддистские храмы.

Окончательную точку в истории наших дипотношений с Тибетом поставили 7 октября 1950 года части Народно-освободительной армии Китая. Они вошли на территорию Тибета, и он утратил формальную независимость. Ныне Тибетский автономный район — западная часть КНР. В его административном центре Лхасе, согласно переписи 2020 года, проживают более 3,7 млн человек.

Тесного «дипломатического романа» между Россией и Тибетом не вышло, но горевать по этому поводу нет никакого резона. Ведь и Шамбала — это тоже мираж.