Прощай, пацан с Первой Речки!

Коммунист Мозговой ушёл в день Великой Октябрьской социалистической революции. Навсегда

Большая утрата: не стало Николая Николаевича Мозгового, человека, которого во Владивостоке знали и уважали очень многие. Невероятный, мощный, хороший… Очень-очень жаль. 

Я познакомилась с ним давным-давно, в те времена, когда в городе нашенском правил великий мэр Черепков, а директор «Спецавтохозяйства» Мозговой вёл с ним «мусорные войны», требуя выплатить положенную зарплату работникам САХа. Мозговой прокомментировал мне ситуацию — жёстко, аргументированно, достойно. Тогда я и думать не думала, что вот он-то и есть великий, этот Мозговой, — человек необыкновенной судьбы, в которой столько было перипетий, событий и достижений, что большинству и в несколько жизней не уложиться.

Подумала я об этом лишь весной этого года, когда Николай Николаевич пришёл к нам в редакцию высказаться насчёт возможного переименования главной площади Владивостока. Так же твёрдо, как при первой нашей встрече. С несгибаемой решимостью, присущей несгибаемым коммунистам, — из тех настоящих, которых ныне уже почти и не осталось.

«Церковь преследует свои цели, а мы потакаем. Церковь отделена от государства, а власть идёт у неё на поводу. Вчера площади скрытно сменили название: вместо Борцов за Власть Советов — Борцам Революции, сегодня вынашивается мысль о новом имечке — площадь Преображения, завтра вообще снесут наш легендарный памятник, а на его место водрузят скульптуру какого-нибудь святого», — сокрушался Мозговой.

Мы говорили с ним долго и обо всём: про бога и про чёрта, в которых не верят ни бравый матрос, ни верный ленинец, про любимый город и любимое дело Мозгового — организацию «Дети войны», которую он создал, возглавил и очень много успел сделать для сбережения памяти и поддержки людей, родившихся в 30-е годы.

А потом он дал мне почитать свою автобиографию — десятки страниц текста, который он сам набирал на компьютере. Тут у меня случился настоящий шок: в тексте было прекрасно всё — от слога до сюжета. По сути, получилась готовая книга, которая могла бы стать настоящей сенсацией.

Мы в редакции даже придумали название книги «Слово пацана с Первой Речки». Под этим заголовком опубликовали материал в ДВВ.

В память о Николае Николаевиче приводим отрывок из его воспоминаний.

Счастье и трагедия 

Если бы меня спросили, было ли у меня счастливое детство во время войны, я бы ответил «да» и назвал своё самое счастливое время той поры: когда мы с мамой, спасаясь от голода, переехали из Владивостока в Николаевку в Партизанском районе. Хотя и там было не сладко: ни хозяйства, ни имущества, ни накоплений.

Самое вкусное лакомство — драники из гнилой картошки, кружка молока с куском жмыха, выхваченного тут же из корма для коровы.

…Мать сошлась с каким-то военным. У них родился ребёнок, но отец его вскоре погиб в автокатастрофе. Чтобы спасти три жизни, мама пошла на отчаянный шаг — продала брата состоятельной бездетной семье офицера части ВВС, дислоцировавшейся в Николаевке.

Никогда не осуждал её за это. Если бы мама этого не сделала, вряд бы мы все выжили.

Уже взрослым я пытался найти своего брата через официальные органы, обращался в программу «Жди меня», но никаких следов усыновления не нашли.

Прошло 80 лет, но перед глазами до сих стоит картина — толстая пачка денежных купюр, и то, с каким трепетом пара забирала моего брата. Высокие, крупные люди в тёплых лётных «алясках» склонились над свёртком с младенцем и что-то такое шептали.

Пронзительная история. Удивительная жизнь. Потрясающего масштаба личность. Наш земляк, наш современник. Владивостокский. Свой. Мозговой.

Покойтесь с миром, Николай Николаевич!

Фото автора