Сто рублей и сто друзей

Краткая история концессий на Дальнем Востоке. Часть 2

(Продолжение. Начало в № 49.)

Летом 1921 года глава Дальневосточной республики (ДВР) Александр Краснощёков законодательно (через Конституцию) легализовал и подробно расписал положения о концессионной деятельности в области лесного хозяйства и недр государства. И полагал, что таким образом избавил себя от назойливого внимания и контроля со стороны Москвы, с которой полугодом ранее заключил договор о дипломатическом признании и установлении линии границы...

ДВР: кто проиграл, кто выиграл?.. 

Правовая основа. А что там, кстати, напринимали касаемо концессионной деятельности (КД)? Понятно, что оба документа (и о лесных угодьях, и о недрах) подробно разъяснять нет нужды, поэтому остановимся на самых знаковых моментах... КД вправе вести не только иностранцы, но также граждане ДВР и РСФСР. Ситуацию с желающими предварительно прокачивают «уполномоченные лица», то есть профильные министры. Никакой коллегиальностью и не пахнет. Таким органом, по идее, мог бы стать Высший экономический совет ДВР (положение о котором было принято ещё в январе 1921 года), но в числе его 11 управлений (производственное, счётно-финансовое, научно-техническое и даже статистическое) концессионного почему-то нет. И то верно: к чему в таком щепетильном вопросе плодить ненужную волокиту? Из конкретики: чтобы концессионеры относились к делу серьёзно и не пытались сбежать раньше времени, на весь срок действия договоров их обязывают вносить в бюджет ДВР солидный денежный залог; ну а если будут нарушать договоры по всяким разным пунктам, то заплатят штрафы. Сколько? Согласно действующему в республике законодательству, которое, наверное, примут позже. Конечно, оба положения о КД носят явные, как ныне говорят, коррупциогенные признаки. Однако правовая основа, какая-никакая, есть, и это всё же лучше, чем совсем ничего.

Хроника. Ещё до принятия нормативной базы, в мае 1920 года, ДВР и американская компания «Вульфсон и Ко» заключают, если так можно выразиться, псевдоконцессионный договор о поставке продовольствия в республику в обмен на пушнину и шерсть. Это приносит ДВР зерна более чем на 2 млн долларов, при этом «ДВ отделение профсоюзов» (а они тут при чём?) «реализует в США свыше 150 тысяч штук беличьих шкурок». Спустя год, также при отсутствии правовой базы, Краснощёков улаживает вопрос организации КД с американским предпринимателем Джеймсом Винтом, которому отдаёт в аренду «прииски в Амурской области по р. Ольдой (приток Амура) сроком на 16 лет».

Нефть на Северном Сахалине всегда привлекала концессионеров varandej.livejournal.com

Также (правда, сложно и долго) ведутся переговоры с одной из крупнейших нефтяных компаний США «Синклер Ойл» о получении концессии на нефтяные участки Северного Сахалина. И завершаются успехом. ДВР планирует передать концессионеру «1 тыс. кв. вёрст территории для добычи нефти, естественных газов и смол сроком на 36 лет», при этом предусматривается, что компания «построит на Сахалине 2 порта, железные дороги, телеграфную и телефонную линии, электростанции и линии передач». И, более того, в течение пяти лет затратит «на разведывательные работы 400 тыс. золотых рублей, к концу второго года пустит в ход один буровой стан, к концу пятого — второй».

Что же касается морских промыслов, то концессионное законодательство ДВР в этой сфере (по аналогии с лесными угодьями и недрами) не принимается. Причина очевидна и лежит на поверхности: в регионе хозяйничают японские интервенты. Они не желают делить грабительские барыши с теми же американцами, и никакие концессионные договоры им даром не нужны. Но и того, что удаётся добиться главе ДВР, развившему на этом поприще бурную деятельность, даже «без моря» достаточно. Достаточно для того, чтобы его экономическая активность вызвала зависть у старших товарищей из Москвы. Искреннюю и вполне себе обоснованную зависть. А может быть — и недоумение: с какой это стати в бюджетной росписи ДВР в графе «доходы» начисто отсутствует строка о поступлениях от КД? Куда фактически идут эти немалые денежки? На чьи счета, в какие банки?

Созданный в ДВР Высший экономический совет оказался не у дел...

По причине очевидной непрозрачности КД, помноженной на явное нежелание Краснощёкова умерить прыть и начать договариваться с Москвой, его дни на высшем республиканском посту уже сочтены. Но он об этом пока не знает — и даже прямо поучает Ленина с его окружением, как надо вести с ним дела. Подчёркивая при этом, что «...начало переговоров Советской России о Камчатке без ведома правительства ДВР является недопустимым нарушением общей политики буфера, особенно после торжественного признания независимости ДВР... какую оценку... даст этому Япония, когда мы с ней воюем за Сахалин, а отдаём Камчатку... я лично считал бы лучшим закончить всю комедию». Но при этом, представьте себе, также без согласования с Москвой заключает концессионный договор с... японской фирмой «Мицуи» на 24 года «о лесной концессии в Приморье, общая площадь которой равняется 770 тыс. десятин» (около 850 тысяч га)! Когда на кону серьёзные деньги, которые отправятся неизвестно куда, то и непримиримые оккупанты из врагов могут на время превратиться в деловых партнёров!

Ленин, ранее проталкивавший Краснощёкова по партийно-хозяйственной лестнице, похоже, разочарован. Больше он ему не товарищ и тем паче не защитник. И принимает предложение главы ДВР «закончить комедию»: 15 сентября 1921 года того снимают с должности. Его сменяет верный зам и покладистый большевик Николай Матвеев. Но ещё несколько месяцев «по инерции», вызванной экономической активностью предыдущего главы ДВР, на переговоры стремятся все кому не лень. От бизнесменов из США в Читу поступают предложения на золотоносные, вольфрамовые и лесные концессии, для чего за океаном даже создаётся «инициативная группа влиятельных предпринимателей, располагающих крупным капиталом». Они обращаются к ДВР с предложением предоставить «исключительное право разведки свободных участков в Нерчинском золотоносном округе, а в случае выработки участка переменить район на Зейский или Селемджинский в Амурской области». Железнодорожные компании, в свою очередь, рвутся на концессионных началах восстанавливать и строить «железные дороги в Дальневосточной республике», а фирма «Болдуин Локомотив» даже готова с этой целью «предоставить ДВР кредит на производство и поставку в республику паровозов и вагонов».

Матвеева, конечно, даже жаль. Потому как всё это великолепие из концессионных планов громадья — уже не его ума дело. КД в ДВР завершается на ожидаемой ноте: 17 февраля 1922 года в Москве подписывается договор об экономическом союзе ДВР и РСФСР. И главная фишка его в том, что правительство ДВР предоставляет РСФСР «преимущественное право на разработку природных ресурсов и естественных богатств Дальневосточной республики». Точка. Занавес...

ПРИМОРЬЕ: всё больше на бумаге

Но не будем о грустном. Потому что в Приморье, вотчине белых режимов полуанархического толка, дела обстоят немногим веселее...

Правовая основа. Даже формально — никакой. Практические вопросы заключения договоров о КД решают неизвестные члены правительств (последовательно) Медведева, братьев Меркуловых, Вологодского. И договоры такие заключаются.

Пётр Вологодский, последний в Приморье премьер, продвигавший концессии pinterest.com

Хроника. Здесь также всё печально. В феврале 1920 года проводятся первые торги о КД на рыболовные участки (и даже с льготами для русских рыбопромышленников). Сроки действия договоров, как правило, не превышают одного года с возможностью пролонгации. Правительство Меркуловых, в отличие от ДВР, японцев за врагов не считает и стремится заключить с ними концессионные договоры. Но те сами с усами: к началу 1922 года в их руках 85 % морских рыболовных участков российского Дальнего Востока (только на Камчатке — 93 %). Они великодушно обещают начать «платить арендную плату меркуловскому правительству», но до этого так и не доходит. Что же касается суши, то здесь японские партнёры посговорчивее: в Приморье и по Охотскому побережью они берут в концессию «10 лесных участков площадью 2,71 млн. десятин». Пустое дело, потому что к власти приходит новый режим — воеводы Михаила Дитерихса. Его премьер-министр Пётр Вологодский, обращая взгляд на последнюю белую вотчину, принимает «Временные правила о порядке сдачи в аренду островов Охотско-Камчатского края». Только кому они уже нужны, эти правила, когда белую Земскую рать всё более уверенно теснят красные бойцы и партизаны?

Все из вороватого начальства, кто может и успевает, расталкивают коррупционные безналичные активы по зарубежным банкам; наличку, камни и золотишко прячут по чемоданным тайникам — и отправляются с флотилией адмирала Старка навстречу новой заграничной жизни. А ДВ концессионную эстафетную палочку наконец принимает Советская Россия...

(Окончание в следующем номере.)