Тунгусы против Советов

Последний глоток заветной свободы, оказавшейся лишь миражом...

Сдирали три шкуры, отбирали последнее 

После упразднения ДВР и установления советской власти на Дальнем Востоке большевики начали притеснять коренное население, проживающее в Якутии, Охотском и Хабаровском краях. С них взимались как старые дореволюционные (и даже «переходные» меркуловские) налоги, так и новые, установленные уже коммунистами. Новые власти закрыли морское побережье и запретили эвенкам, якутам и иным народностям (в те годы объединённым общим названием «тунгусы») торговать продукцией с собственных хозяйств, обязав их бесплатно сдавать её как продналог. За невыполнение этих требований у виновных отбирали оленей, после чего голодающие сами переходили на подножный корм — дикий лук и морскую капусту.

Может быть, это экономическое давление терпеливые аборигены как-нибудь бы и выдержали, но одновременно с административным и идеологическим насилием начались аресты и расстрелы. Их пытали, казнили без суда и следствия. И даже своих! Как позже будет отмечено в следственных материалах, «отряд Г.П.У. в Аяне творил много уголовных преступлений. ...Обнаружены трупы зверски убитых руководителями отряда Протасова и Виноградова, добровольно сдавшихся красным осенью минувшего года. Отряд Г.П.У. во главе с начальником Савельевым зверски истерзал своих беззащитных жертв, убийство сопровождалось неописуемыми истязаниями: кололи штыками глаза, ломали кости рук и ног и т. д. Трупы бросили в землянку и зарыли с привязанными руками и ногами». Именно так: красные не просто бедокурили и куражились, но и зверствовали всласть.

Однако свою, хоть и не столь значительную лепту в общее озлобление тунгусов внесли и промышлявшие здесь заезжие торговцы-капиталисты. Они как могли обирали доверчивых местных охотников и умудрялись выменивать «за пачку чая восемь шкур белки». Каким образом? Регулярно их спаивая и обыгрывая в карточные азартные игры. А когда упившийся тунгусский охотник оказывался гол и бос, ему объясняли, что в его нищете виновата новая власть. И тот согласно кивал головой... Так, день за днём, зрело национальное недовольство новым режимом. И произошёл неминуемый взрыв...

Избавляясь от «ига коммунизма»

Восстание началось 10 мая 1924 года. Отряд из 30 ополченцев во главе с бывшим председателем ревкома Михаилом Артемьевым взял штурмом село Нелькан. Там расстреляли начальника ОГПУ, а сдавшихся в плен советских служащих изгнали из села на все четыре стороны (это называлось «отпустили на родину»). Спустя месяц ополченцы вступили в бой с советским гарнизоном в Аяне и после 18-часового сражения захватили его. Схема разборок была похожей: к стенке поставили местного начальника ОГПУ, военных разогнали по тундре.

Михаил Артемьев, организатор Тунгусской народной республики ya.ru/images

После фактического успеха восстания 14 июля в Нелькане состоялся съезд тунгусских народов, учредивший новое дальневосточное государство. Его площадь — примерно 100 тысяч кв. км, государственные языки — якутский, эвенкийский и русский, религия — шаманизм и православие, население — примерно 13 000 человек. Форма правления — Временное центральное Тунгусское национальное управление во главе с председателем. К внешним атрибутам государственности делегаты отнеслись со всей серьёзностью, утвердив гимн и официальный флаг — «прямоугольное полотнище из трёх горизонтальных полос, белой, зелёной и чёрной, с отношением его сторон 2 : 3». В постановлении (а фактически декларации) делегаты объявили «всему миру и Союзу Сов. Республик» о полной независимости «тунгусской нации как мере к избавлению от ига коммунизма и Сов. власти», о неприкосновенности «всей коренной нашей территории со всеми морскими, горными и лесными промыслами», а также о готовности «к вооружённой борьбе в случае насильного вторжения в нашу территорию».

Понятно, что советский центр в Якутске к сепаратистским шагам не отнёсся всерьёз и предпринял эти самые попытки насильственного вторжения. Первым в селение Улья отправился отряд Охотского ОГПУ. По пути чекисты расстреляли трёх русских рыбаков и четырёх тунгусов. А встретив ожесточённое сопротивление вооружённых сил новоявленной республики, вернулись ни с чем. Все дальнейшие попытки расправиться с мятежниками с помощью оружия велись с переменным успехом: взяли сельцо — потеряли сельцо — снова его отбили...

И стало понятно, что новое государство пока устояло.

Не мытьём, так катаньем

Пришла пора рассказать об основах экономической политики Тунгусской народной республики. И она была покруче времён военного коммунизма. Никакие налоги и сборы с коренного населения взиматься не могли по определению — не за тем же республику создавали, чтоб грабить своих же братьев-тунгусов! Поэтому доходная часть бюджета формировалась из отжима имущества зарубежных концессионеров и прочих капиталистов. Так, в течение 1925 года решением республиканского правительства «были конфискованы товары Нельканского отделения фирмы «Гудзон бей», а также их склад в пользу новообразованного государства». У фирмачей также изъяли: «в Новом Устье до 10 тыс. пудов продовольствия стоимостью в 100 тыс. руб., в Оймяконе разных товаров на сумму около 25 тыс. руб., в Абые пушнины на 25 тыс. рублей». В списке пострадавших — «многочисленные магазины и склады Якутпушнины, кооператив «Холбос», другие хозяйственные и торговые организации». А вот на территориях, где буржуи отсутствовали, «грабили мирное население, отбирали лошадей, запасы продовольствия, сено». И в это же время правительство Тунгусской республики обращалось к международному сообществу «за поддержкой их независимости и помощи в их деле». Понятно, что подобные «эксы» в духе раннего кавказского большевизма никого из лидеров этого самого сообщества на признание не вдохновили.

А СССР, не сумев или не пожелав силой усмирить сепаратистов, решил дополнительно дискредитировать их на международной арене. Так, ответственный секретарь Якутскогo обкома ВКП(б) Ефим Пестун заявил об их связях с японцами, американцами и французами. Прямых доказательств того, что восстание готовилось на зарубежные деньги, не было, однако нашёлся некий француз по прозвищу Профессор, поведавший, что японцы и англичане «через своих агентов снабжали тунгусов «винчестерами» и необходимыми припасами». Да, история из разряда «одна баба сказала», но наглядно подтверждает, что Москва и Якутск не мытьём так катаньем решили закрыть этот национальный государственный проект как можно скорее! Военные меры результата не дали, их расширение вело к ненужному кровопролитию, и потому большевики поступили сдержанно и грамотно: отправили в чужую столицу Аян делегацию на переговоры...

Путь к миру

Они стартуют в начале марта 1925 года. 30 марта представители Якутской АССР и Тунгусской республики подписывают перемирие. В дальнейшей повестке — рассмотрение требований сепаратистов: «Отделение Охотского побережья от Дальнего Востока и присоединение к Якутии; предоставление права тунгусам самим разрешать политические, экономические и культурные вопросы; устранение от власти коммунистов, проводивших политику террора». Понятно, что голод не тётка, и в условиях, когда республику с пустым бюджетом уже не сохранить, тунгусы настаивают фактически лишь на широкой автономии. Им терпеливо разъясняют, что репрессии на их территории творили прежние, плохие чекисты-коммунисты, с которыми тунгусы в ходе борьбы за независимость уже и сами расправились. А вот нынешние, из новых, ни к чему плохому не причастны. А всё остальное всех устраивает.

9 мая 1925 года представители подписывают Тунгусский мирный договор, по которому Тунгусская республика официально входит в состав СССР. Все участники национального госстроительства, в том числе и его руководящая верхушка, амнистируются.

...Председатель тунгусского правительства Стручков и его заместитель Дьячковский спокойно доживут свой век, а вот организатор и вдохновитель восстания Михаил Артемьев никак не уймётся. В 1927 году он уйдёт в подполье и возглавит штаб нового сепаратистского отряда. В январе 1928 года добровольно сдастся РККА, после чего будет расстрелян.