Я плохая или счастливая?

Семья из Седанкинского дома-интерната для престарелых и инвалидов не хочет, чтобы её выселяли

Недавно в специфическом социальном учреждении возник небольшой конфликт между постояльцами. В интернате живут не только заслуженные старики — ветераны труда, войны, труженики тыла, но и молодёжь с разными серьёзными диагнозами (всего 700 человек). Парень грязно обругал женщину, та тряхнула его за грудки. Искру можно было легко погасить, но в руководстве решили иначе и устроили показательную «порку» для якобы зачинщика разлада — Ирины Шошиной, а заодно и её мужа.

Так совпало, что семью знаю давно. Лет десять назад была у них в гостях в Покровском доме-интернате для престарелых и инвалидов. Во Владивосток перебрались в 2015 году. В каждом учреждении есть образцовые семьи, к которым обязательно приводят важных гостей, вышестоящее руководство, журналистов. Ирина Александровна и Анатолий Ефимович как раз такая чета. Они познакомились в Покровском интернате, понравились друг другу, сыграли свадьбу. До сих пор помню их любовно обставленную комнату. Мебель очень скромная, но главное другое — уют и тепло семейного очага. Очаг может быть и таким — не более пяти квадратных метров.

«У вас же тут не тюрьма?»

Ирина Александровна пригласила меня в гости на Седанку. Хотела пожаловаться на ситуацию, в которой оказалась. А ещё похвастать нынешним жильём, познакомить с кошкой Вестой. Кличка не случайная. Это в честь богини, покровительницы домашнего уюта и спокойствия.

Спокойствия супругам сейчас как раз очень не хватает.

Попасть в семейное гнездо мне не удалось. На вахте в самом здании остановил охранник, явно из числа живущих в интернате, с вопросом:

— Вы кто?

— Человек. Вот с Ириной идём к ней в комнату. У вас же тут не тюрьма?

— Ждите, я сейчас узнаю насчёт вас.

Минуты через четыре появились две молодые женщины в белых халатах и с неприступными лицами. Они загородили собой входные двери и выдали буквально дуэтом:

— Посещение разрешено только при наличии документов, удостоверяющих личность, отрицательного теста на ковид и флюорографии. У вас это есть?

Я как-то не привыкла носить с собой флюорографию, и что-то подсказывало, что с безымянными медиками (они не поздоровались и не представились) лучше не дискутировать.

— Хорошо, с удовольствием поговорю с Ириной и Анатолием на улице. Погода прекрасная.

Вторая мама или монстр?

Мы устроились недалеко от входа в корпус в подобие беседки: стол, лавочки, частично огороженные мощной кирпичной стеной.

Ирина и Анатолий начали рассказ, иногда перебивая друг друга: потому что волновались.

— Этого парня, который меня обругал (назовём его Женя. — Прим. авт.), ещё несколько месяцев назад хотели выселить из интерната за плохое поведение. Он стал слишком агрессивным, кроет матом и руководство, и нас, соседей. Бабушкам от него особенно достаётся. Это плохо, когда люди с психическими отклонениями живут вперемешку с нормальными. Раньше таких селили отдельно, — говорит Шошина. — В воскресенье у нас произошла с Женей стычка. Даже не стычка. На записи с видеокамеры всё хорошо видно.

Я шла по коридору и сказала Жене: «Зачем ты обижаешь взрослых? Это нехорошо». Мне вслед понеслись маты. Я попросила парня нас не трогать. У мужа недавно был микроинсульт. Мне вообще нервничать нельзя из-за эпилепсии. Он не успокаивался, я просто тряхнула его, схватив за рубашку. Он покачнулся. Сейчас меня называют монстром. Говорят, что избила ребёнка, Жене 23 года, топтала его ногами. Женю якобы осматривали судмедэксперты. Теперь нас пугают выселением. А куда нам идти?

Ирина совершенно не держит зла на Евгения:

— У нас дружба была отличная. Он меня считал за маму, обнимал, когда ему было грустно. Жаловался, что его обижают. Но чаще он сам людей провоцировал. Мы хотели, чтобы Женя перебрался в комнату по соседству. Могли бы за ним лучше присматривать. Сейчас парнем просто манипулируют.

Через два дня после «стычки» в корпусе организовали общее собрание. На повестке дня стоял один вопрос: кто за то, чтобы Шошину с мужем выселить из интерната? Большинство проголосовало «за».

— Это было так несправедливо. Нам даже слова не дали для защиты. Одна только ложь в наш адрес. Как люди могут быть такими двуличными? Когда приезжает начальство из министерства, его сразу к нам ведут. Потому что у нас комната красивая, сами обставляли, всегда чистая. И мы не пьём в отличие от многих интернатских, — говорит Анатолий Ефимович.

Мой муж — мой банк

Супруги признаются: в тот «судный» день решили обязательно уехать подальше от интерната, развеяться. Отправились в один из парков Владивостока, там как раз проводили «Летние вечера» — это танцевальная площадка для тех, кому за 50.

— Я была цыганкой. Натанцевались. Подошла к другой «цыганке» и в шутку попросила: «Погадай мне. Скажи, я плохая или счастливая?» — рассказывает Ирина Александровна. — Я очень хорошо пою. Раз в неделю за мной присылают такси из клуба «Долголетие», чтобы я там со всеми вместе пела. У меня много наград за победы в спорте, занималась лёгкой атлетикой.

Анатолий с удовольствием слушает перечисление заслуг жены. Это точно любовь. Когда у Ирины случается приступ, медиков не зовёт. Научился справляться с ситуациями сам. Держит жену крепко в своих объятьях, пока не пройдут судороги. Задаривает Ирину подарками: золотые украшения, огромные мягкие игрушки. Откуда деньги берёт — для женщины загадка. Пенсия у обоих мизерная, и оба платят за одну и ту же комнату.

— У меня в месяц 7 500 рублей уходит государству, и 7 150 получаю на руки. Всё отдаю мужу. Он мой банк, — улыбается Ирина. — 13 тысяч с лишним в месяц высчитывают с Анатолия.

Пока мы разговаривали, одна из сотрудниц интерната нарезала круги вокруг беседки. Может, конечно, это её работа и мне только показалось, что внимание слишком настойчивое? Но я точно не выдумала показательный субботник, который оперативно организовали рядом с беседкой. Обитатели интерната под контролем женщин в белых халатах что-то старательно делали с растениями на клумбах.

Прощаясь с супругами, я сказала, что всё обязательно будет хорошо и никто их не выселит. Обернувшись, увидела, как одна из руководительниц субботника дала отмашку, и уборку моментально свернули. Я даже почувствовала лёгкую гордость. Первый раз в жизни субботник проводили в мою честь.

[Здесь находится галерея]

Вместо послесловия 

Как рассказали в краевом министерстве труда и социальной политики, выселить из дома-интерната можно только за нарушение режима и лишь по решению суда. Нарушение режима в почти ста процентах случаев подразумевает пьянство. Так что итоги голосования на общем собрании жильцов интерната — просто пшик.

И кстати, лукавили женщины в белых халатах, защищавшие подступы к жилым этажам. В правилах посещения интерната действительно идёт речь о паспорте и тесте на ковид. В стране давно сняты ограничения по коронавирусу, но Роспотребнадзор рекомендации не отменил. А вот флюорография требуется только, если пришёл к тяжелобольному, лежачему человеку. Ирина с Анатолием на таких совсем не похожи.