Дмитрий Пешков. Пространство удали и отваги

Беспримерный переход амурского казака в столицу Российской империи принёс ему признание и славу

В конце сентября 2006 года в российский прокат вышел французский историко-приключенческий фильм «Серко» с Алексеем Чадовым в главной роли. О том, как маленькая и выносливая лошадка маньчжурской породы стала верным другом казаку Дмитрию Пешкову, отправившемуся верхом в долгое путешествие в Санкт-Петербург. Лента создана на основе реальных событий, но их не копирует. Однако и без режиссёрского «оживляжа» история случилась занимательная...

Вторая половина XIX века, Россия начинает осваивать дальневосточные просторы. Русские казаки столбят за собой Приамурье и Приморье, успешно решаются приграничные вопросы с китайской империей Цин. Для дальнейшей интеграции региона нужны немалые вложения, но и во властных коридорах, и в общественном пространстве пока достаточно сомневающихся. Спроектированный Транссиб, по предварительным прикидкам, тянет более чем на миллиард рублей золотом — а кредиты России, проигравшей Крымскую войну, европейские банки не откроют. Публично и всё громче звучат голоса: мол, а ну его, этот Дальний Восток, а давайте продадим его, как Аляску, американцам! И чтобы изменить общественное мнение, дабы доказать, что Дальний Восток на самом деле не так уж и далёк, нужно нечто из ряда вон выходящее, а лучше — громкая, как салют, и неожиданная встряска!

Свой резон

Можно предположить, что Дмитрий Николаевич Пешков, сотник Амурского казачьего конного полка, не принимал решения отправиться в путь, руководствуясь лишь вышеупомянутым метафизическим аспектом развития Отчизны и желая показать соотечественникам путь на восток. А чем? Чтоб постараться ответить на этот вопрос, приглядимся к нему повнимательнее.

Коренной дальневосточник, родился в станице Албазинской нынешней Амурской области в 1859 году. Рано осиротел и попал в иркутский детдом. В Иркутске окончил юнкерское училище, в чине подхорунжего вернулся на родину. Семь лет служил полковым казначеем и завхозом, то есть на сугубо тыловых хозяйственных должностях. Да, дослужился до сотника. Да, имел хорошие отзывы от начальства как «человек прекрасных нравственных качеств, способный и подготовленный, ...к службе относящийся с увлечением и энергией, соблюдающий требования казённого интереса». Но когда тебе уже тридцатник и ты одинок и карьера идёт ни шатко ни валко... Наверное, пора что-то поменять в своей жизни? А может быть, хочется большего — известности, орденов и славы? Но почему бы и нет? Многие мечтают оставить свой след в истории, но лишь единицы ищут и находят для реализации этой цели свой шанс. В пользу этой версии говорит и дневник Пешкова, в котором он восторгался молодецкой выходкой драгунского корнета Михаила Асеева. Тот в 1889 году за месяц проскакал из полтавского города Лубны до Парижа. А по возвращении стал героем, о котором писали газеты и на которого вешались девицы. Только Асеев перемещался летом, по хорошим дорогам и густонаселённым землям. Пешков же, учитывая традиционное дальневосточное бездорожье, распутицу и реки без бродов, мог отправиться в путь лишь зимой, с наступлением морозов. И всё же он решился!

Полковой командир предоставил сотнику полугодовой отпуск. Негласно поддержал зачин и приамурский генерал-губернатор Андрей Корф (у которого, правда, был свой резон: в скором времени планировался визит наследника Николая Александровича на тихоокеанские берега, и хорошо было бы разведать подробно путь на запад).

Почти полгода в пути

7 ноября 1889 года Дмитрий Николаевич отправляется в дальний путь. Почти налегке: общий вес всадника, снаряжения и поклажи, навьюченной на 12-летнего жеребца Серого, составляет не более 100 кг. Первый участок, от Благовещенска до Верхнеудинска, самый сложный. Морозы до 40 градусов («мороз ужасный, убийственный, невероятный»), глубокий свежий снег («не менее истощающий и истомляющий лошадь, чем самый сыпучий песок»). Пройдя за 113 дней почти 5 тысяч километров, 27 февраля сотник уже в Омске. Его встречает командующий Сибирским военным округом генерал Максим фон Таубе. Генерала больше интересует ...конь, и он отмечает, что тот имеет «здоровый и весёлый вид; тело сохранилось удовлетворительно; спина совершенно здорова, без ссадин, только несколько потёрты бока».

Цитаты выше — из дневника Пешкова, именно из него мы узнаём о перипетиях этого сложного пути. Так, на Дальнем Востоке отношение местных к незнакомому путнику настороженно-равнодушное, в Сибири — граничит с испугом и понятной бдительностью (там, в арестантском краю, казака не раз принимают за беглого каторжника и даже задерживают). Но чем ближе на запад, к цивилизации, тем радушнее приём. При появлении путника в городке Крестцы Новгородской губернии: « …корреспондент пошёл на встречу сотника, который в это время уже въезжал в город, окружённый тысячной толпой народа. Какой-то молодой человек усыпал дорогу перед ним свежими ландышами, а дети так и вились вокруг сотницкого Серого».

Беспримерное путешествие Дмитрия Николаевича завершается 23 мая 1890 года перед въездом в Петербург, на 12-й версте Московского шоссе. Простой народ приветствует его иконами. А для официальной встречи героя выстроены два эскадрона лейб-гвардии Казачьего и Атаманского полков с трубачами и хорами полковых оркестров, а также прибывшие по собственной инициативе несколько сотен конных офицеров. За чистых 49 суток (суммарно сложенные часы, проведённые непосредственно в седле) сотник преодолел более 8 200 км.

Мини-постер к фильму «Серко»

Минута славы

Если именно о ней мечтал казак, то она не просто прислонилась к нему — обрушилась. И растянулась на месяцы!

Самодержец Александр III удостаивает Пешкова аудиенцией, во время которой вручает ему орден Святой Анны 3-й степени «за храбрость», осматривает коня. И приглашает казака на завтрак во дворец в присутствии членов всей августейшей фамилии. Десятки восторженных статей в отечественной и зарубежной прессе. Итальянские и французские власти поддерживают почин российского императора и награждают сотника офицерским Крестом ордена Святых Маврикия и Лазаря, а также Кавалерским крестом Почётного легиона. Да, уже и не сотника, а полковника! Неказистый трудяга Серый за выдающиеся заслуги перед Отечеством получает постоянное место в императорской конюшне в Царском Селе. А вся эпопея Пешкова по высочайшему распоряжению оформляется как командировка с выплатой казаку причитающихся прогонных денег (почти тысячи рублей). Ему предоставляется полугодовой отпуск с содержанием (дальневосточник использует его для посещения святых мест в Палестине), его зачисляют вне конкурса в Петербургскую офицерскую кавалерийскую школу.

А что с личной жизнью, удалось ли добиться каких-то сдвигов? Конечно, а как иначе? На одном из многочисленных приёмов, устраиваемых столичной богемой в честь путешественника, с ним знакомится одна из петербургских гранд-дам, известная издательница и писательница Александра Толиверова. Проявив недюжинный напор, экзальтированная красавица женит не разбалованного женским вниманием казака на себе. Правда, молодая (по меткому определению Ильфа и Петрова, что относилось к мадам Грицацуевой) была уже немолода: 31 год жениху и 48 — невесте. Заботится она о супруге как может, пылинки с того сдувает, даже рассказ о его путешествии пишет и публикует в своём журнале «Игрушечка» — увы, ничто не помогает преодолеть критическую разницу в возрасте. Через полтора года Пешков оформляет развод... Имя его новой жены остаётся неизвестным, но она куда моложе Толиверовой.

Александра Толиверова, первая супруга Пешкова

...А дальше подробности биографии Пешкова начнут медленно, но неуклонно размываться, до состояния информационного вакуума. Он получит назначение командиром родного Амурского казачьего полка, примет участие в походе на Китай в 1899–1900 годах для подавления «боксёрского восстания», получит несколько боевых наград. Выйдя в отставку, вернётся в Петербург. Примерно до 1908 года время от времени его имя ещё будет мелькать в местном медийном пространстве, после чего следы 49-летнего отставного полковника окончательно затеряются.

Любопытно, но 31 мая 1891 года, ровно год спустя после торжественного въезда Пешкова в Петербург, цесаревич Николай Александрович заложит первый камень Транссиба на участке под Владивостоком.

Неужели просто совпадение?..