Эстонский акцент Владивостока

Переселенцы честно отдавали свои труд и знания ради развития края, куда забросила их судьба в конце XIX — начале XX века

В конце XIX— начале XX века в Приморье прибыли первые переселенцы из Эстляндской и Лифляндской губерний. В 1918 году их было уже более трёх тысяч человек. В Южно-Уссурийский край переселилось 150 семей.

Люди с эстонскими корнями всё так же живут в нашем крае. Ирина Вельяотс, редактор редакционно-издательского отдела Владивостокского филиала Российской таможенной академии, — одна из них. По просьбе ДВВ Ирина Константиновна подготовила материал о фамильных корнях своей семьи. Получилось интересно, увлекательно, познавательно. Как жили, где служили, в чём преуспели — история в лицах, судьбах, мозаичных фрагментах личной биографии, из которых легко складывается образ эпохи.

Семья Оскара Константиновича Вельяотса и его жены Александры Тимофеевны

Хутор на краю поля 

Фамилия Вяльяотс (Вельяотс) — эстонская, с ударением на первом слоге. Väljaots — в начале прошлого века писалась через заглавную W. Этимология примерно такая: «вяли» — поле, «отс» — конец; в эстонском языке часто фигурирует родительный падеж «вялья» — поля, то есть хутор конца поля, хутор в конце поля (1).

Непростую фамилию при написании по-русски как только не переиначивали, даже в официальных документах. Замена первой «я» на «е» закрепилась окончательно, и сейчас в интернете можно встретить однофамильцев и через «я», и через «е».

Мой прадед, Константин Анцович Вяльяотс (1862 — после 1925 г.) был старшим береговым боцманом и служил в Санкт-Петербурге. Он был женат на Анне-Марии Адамовне, урождённой Тамм. В семье росло шесть детей: Розалия (родилась предположительно в 1891–92-м, умерла примерно в 1944-м), Адель (1893–1985), Константин (1900–?), Николай (1904–1979), Оскар (1907–1988) и Рудольф (1910–1965). Все мальчики были крещёны в евангелическо-лютеранском приходе Святого Иоанна (Яани Кирик) в Санкт-Петербурге, на ул. Офицерской (ныне — Декабристов). У всех сыновей Константина восприемником, то есть крёстным, был брат Анны-Марии, Николай Адамович Тамм (1878–1932), флотский музыкант (2) (инструмент — валторна).

Примерно в конце 1910 года или в начале 1911-го Константин Вельяотс был переведён по службе во Владивосток. Семья переехала в полном составе, кроме старшей дочери Розалии, она присоединилась позже. Поселились в частном доме на Гайдамаке, через дорогу от корпусов Сибирского флотского экипажа, где Константин Анцович служил кондуктором (высший унтер-офицерский чин Российского императорского флота).

По семейным преданиям, родители, Константин и Анна-Мария, не учили сыновей эстонскому языку, хотя сами на нём разговаривали. Но мальчики хорошо знали устный и письменный русский, чему свидетельство дальше.

Слева направо: Рудольф, Анна-Мария. Оскар, Николай Вельяотсы. 1930 год

Кто стрелял в Вельяотса-младшего? 

В семейном архиве хранится раритетная фотография четырёх сыновей моего прадеда. С ней связана драматическая семейная история, которую обнаружил в архивах мой давний знакомый Александр Яковец.

Было всё так. 26 августа 1913 года братьев Вельяотсов одели в летнюю форму матросов — тельняшки, белые штаны и рубахи, синие гюйсы и бескозырки с надписью «Сибирск. Фл. экипаж», обули в форменные ботинки. Только для младшего, трёхлетнего Рудольфа, таких маленьких ботинок не нашлось, и он остался в своих сандаликах. Мальчиков выстроили по старшинству — Костя, Коля, Оскар, Рудя — и сфотографировали (фото на 1-й полосе).

А на следующий день «в 11 ½ часов утра в семье кондуктора Вельяотц (3), проживающего в домике, находящемся в экипажном саду, из револьвера был тяжело ранен в область левого глаза сын Вельяотца Рудольф. В комнате в момент ранения находился другой сын вышеупомянутого кондуктора Оскар шести лет. Раненый отправлен в морской госпиталь. Дознание производится» (из Рапорта капитана I ранга Х. командующему Сибирским Флотским экипажем с пометкой «Экстренно») (4).

Дознание по личному приказанию командира Сибирского флотского экипажа проводил подполковник Колосов. Были допрошены оба родителя и Оскар. Мария Вельяотс показала: «я была в кухне, вдруг услышала из средней комнаты, где были наши сыновья […] выстрел. Вбежавши в комнату я увидела сына Рудольфа всего в крови, в руках у него ничего не было, а сын Оскар с пустыми руками побежал на улицу. Взявши сына я побежала с ним в лазарет, где передала Рудольфа мужу […]. Придя домой, я осмотрела всю комнату, но ничего не нашла» (5).

«Спрашиваемый мальчик Оскар сказал, что он ничего не видел у Рудольфа и на все прочие мои и матери вопросы ничего не отвечал. Осмотр комнаты ничего не дал […] никаких следов, по которым бы можно было узнать, чем и кто нанёс поранение Рудольфу […] (6)».

Обеспокоенный отец отнёс пострадавшего сына в Морской госпиталь и вернулся домой, чтобы найти оружие, которым было нанесено ранение. При дознании Константин Анцович показал: «У меня имеется собственный револьвер казённого образца № […], который я держал в спальне в сундуке. Осматривая сундук, я не нашёл в нём револьвера, а на все мои вопросы сын Оскар или молчал или говорил, что они играли с железкой. Я стал везде искать револьвер и нашёл его под подушкой у дочери [Адели] в другой комнате — первой от входа в квартиру […].

Дело вероятно было так: Рудольф и Оскар, доставши револьвер из сундука, стали около окна с ним шалить и, вероятно, в руках он был у Оскара. Взведя как-нибудь курок и произведя выстрел, Оскар с револьвером выбежал мимо матери в другую комнату и спрятал под подушкой револьвер. […] Приложение: револьвер №[…] и в нём два патрона невыстреливших и один выстреливший» (7).

Главный доктор Владивостокского Морского госпиталя действительный статский советник Д. в своём рапорте 27.08.1913 командиру Владивостокского порта доложил, что сквозное «поранение лица у Рудольфа Вельяотца относится к категории тяжких, но об исходе его в настоящее время высказаться затруднительно» (8).

К счастью, исход дела оказался благоприятный. Девятилетний Коля написал на обороте той фотографии письмо для Розалии:

«Милая моя, дорогая сестрица Роза, посылаю я тебе нашу карточку. Мы снимались 26 августа, а 27 августа случилось с Рудей несчастье. Жаль Рудю, у него вставной глаз. Рудя очень интересный мальчик, все его любят. Передавай привет всем нашим дорогим. Целую всех. Пишет Коля. 1913 год. 18 ноября».

Морская стихия и меццо-сопрано 

Рудольф Константинович благополучно вырос, в своё время женился. Жил в частном секторе между Гайдамаком и Луговой, работал механиком-мотористом на небольшом буксире. По воспоминаниям родных, обладал прекрасным голосом, доставшимся ему в наследство по материнской линии. Его двоюродная сестра, Элеонора Томм (1915–1988), дочь Николая Тамма, была оперной певицей (меццо-сопрано) в Национальной опере Украины, народная артистка УССР. Элеонора Николаевна не забывала своих эстонских родственников, вела с ними переписку, присылала фотографии своих оперных ролей и однажды приезжала на гастроли во Владивосток.

Константин Анцович в 18 лет поступил на службу во флот, в 1896 г. остался на сверхсрочную. Имел награды: серебряную медаль на Аннинской ленте (1896), знак отличия ордена Святой Анны (1898), серебряную медаль на Александровской ленте (1901), золотую медаль на Александровской ленте (1905), бронзовую медаль «В память 300-летия царствования Дома Романовых» (1913) (9) .

Последние сведения о нём имеются в справочнике «Весь деловой и торговый Владивосток» за 1924 г., где он числится домовладельцем по адресу: ул. Верещагина, д. 28/3, в районе станции Седанка.

Элеонора Томм в роли Кармен

Наша отчаянная революционерка

Судьба первого сына, Константина Константиновича, после 1913 года неизвестна; на фотографии начала 1930-х годов Анна-Мария сидит в окружении трёх сыновей — Коли, Оскара, Рудольфа. В конце 1917 года Косте Вельяотсу было 17 лет, он мог погибнуть в горниле революции, Гражданской войны или уйти с флотилией контр-адмирала Г. К. Старка в октябре 1922-го. По неизвестным причинам Константин в семьях владивостокских Вельяотсов не упоминался.

Немногим больше известно о жизни старшей дочери Розалии. Говорят, она была обладательницей роскошных тёмных волос и отчаянной революционеркой, знала эстонский язык и тоже прекрасно пела, её приглашали выступать на радио Владивостока. У Розалии были сын Владимир (погиб в Великую Отечественную войну) и дочь Майя (1931–2008), которая также пела эстонские песни. Розалия Константиновна в 1926 году числилась конторщицей в статистике и жила на ул. Тунгусской, д. 15.

Оскар Константинович так же, как и его отец, назвал первого сына Костей (1939–1980, это был мой папа), второго — Колей (1947 г. р.).

Вельяотсы верны Владивостоку

Дети, внуки и правнуки Константина Анцовича и Анны-Марии достойно представляют семью во всех поколениях и во всех эпохах. Они трудились во Владивостоке на рыболовецком, морском и научно-исследовательском флотах, в сфере высшего образования и СМИ, а сегодня ещё и в энергетике и медицине.

Фамилию Вельяотс по мужской линии продолжил сын Оскара, Николай. У него кроме двух дочерей есть сын Константин и внук Фёдор Вельяотсы. Три поколения этой семьи более полувека работают на Владивостокской ТЭЦ-2.

Все эстонские переселенцы (ээстласеды) свои труд, знания и культуру честно отдавали развитию края, куда забросила их судьба в конце XIX — начале XX века. Они образовали рыболовецкий колхоз «Новый мир» и поселение Южная Лифляндия, которое впоследствии стало микрорайоном города Большой Камень (10).

Благодарю за помощь в подготовке материала троюродную сестру Наташу, внучку Розалии Вельяотс; Александра Яковца, директора издательства «Русский Остров»; Александра Филькина, издателя; сотрудников Российского государственного архива Военно-морского флота; всех моих родных.

Потомки Вельяотсов, наши дни

***

Ссылки

1. Сведения из переписки с Вернером Оамером, в чьих воспоминаниях «Я на скрипке поиграю» упоминается хутор Вяльяотса, существующий и сегодня в деревне Казиспеа (волость Куусалу, уезд Харьюмаа, Эстония), но не связанный с фамилией.

2. Сведения о рождении и крещении из метрических книг лютеранского прихода Св. Иоанна.

3. Вельяотцъ — так написано во всех документах 1913 г., имеющих отношение к этой истории. Все чины подписывали свои рапорты, даже напечатанные на машинке, от руки и не всегда разборчиво, поэтому установить их фамилии не представляется возможным.

4. Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 967. Оп. 1. Д. 506. Л. 35.

5. РГА ВМФ. Там же. Л. 38.

6. РГА ВМФ. Там же. Л. 38, 38 об.

7. РГА ВМФ. Там же. Л. 38, 38 об.

8. РГА ВМФ. Там же. Л. 34.

9. Список кондукторов флота. Издание 1915 года. Петроград: Тип. Морского министерства, 1915. С. 360.

10. Вальдман Ю. Новая родина. Эстонцы на берегу Японского моря: сборник. Большой Камень, 2009. 28 с.