Мечи, распавшиеся в звенья

«Поручик Голицын, а может, вернёмся, зачем нам, поручик, чужая земля...»

12 декабря 1940 года в Риге завершил свой земной путь Георгий Иванович Гончаренко, генерал-майор Белой Дальневосточной армии Молчанова. Журналист, поэт и прозаик, и ныне известный широкой публике под литературным псевдонимом Юрий Галич. С огромной долей вероятности — автор популярной баллады «Поручик Голицын».

Синий кирасир

Георгий родился 10 июня 1877 года в Варшаве в небогатой дворянской семье. Отец умер, когда мальчику было девять лет. Семья оказалась в тяжёлом финансовом положении, и его отдали на гособеспечение в Полоцкий кадетский корпус, который он окончил с отличием. Затем — Николаевское кавалерийское училище, из которого он выпустился «по первому разряду корнетом в лейб-гвардии Кирасирский Ея Величества полк». Спустя десятилетия, в 1936 году, Гончаренко опубликует повесть «Синие кирасиры», где подробно и с ностальгией вспомнит это «славное время»: «Как ласкает взор это мягкое сочетание белого и синего цвета с золотом, которое выражено на всём, — на офицерских и солдатских фуражках, на погонах, на эполетах, на шёлковой мебели полкового собрания. ...Солнечные лучи ударяют в кирасы и каски с золотыми орлами. Точно гигантские свечи горит сталь палашей. Как легкокрылые мотыльки вьются над шлемами пёстрые флюгера». Бесспорно, такие строки романтизируют службу самодержавной России, и их автор, белый генерал и неисправимый сентиментальный патриот Отечества, таковым останется до самой кончины...

Гончаренко прослужил в Гатчине около четырёх лет, после чего окончил военную Академию генштаба в Петербурге. Новое назначение — столоначальником Главного штаба — оставляло возможности и время для творчества. Он десятками публиковал статьи, эссе, рассказы в газетах и журналах, а в 1907-м вышел в свет его первый поэтический сборник «Вечерние огни».

Атака лавой

Получается, что Георгий Иванович, по сути, — «белая кость», некий рафинированный офицер с холёными руками, никогда не державшими боевого оружия? Ответ даёт Первая мировая война. Гончаренко — командир драгунского полка, лично участвующий в знаменитом Брусиловском прорыве. В ходе этих кровопролитных сражений город Галич неоднократно переходит из рук в руки, и его название Гончаренко выбирает как творческий псевдоним. В боевом активе командира драгун четыре ордена и уже ближе к концу войны — именное Георгиевское оружие. За что? «В бою 19 июня 1916 года у д. Дубовые Корчмы, когда под натиском противника пехотные части стали отходить, развернул свой полк, направил его в конном строю в атаку лавой и, находясь под сильным огнём противника, увлёк его до удара холодным оружием, опрокинул наступавшие цепи противника и таким образом предотвратил крупную боевую неудачу». Да-да, не только поэт-романтик, но храбрый воин, в пылу борьбы думающий не о смерти, а о победе над врагом!

Октябрьская революция переводит генерала в стан защитников Белой России. Он служит в Киеве при штабе гетмана Скоропадского, после его смещения арестован петлюровцами, бежит из тюрьмы и добирается до Одессы. Но красные наступают, и в апреле 1919 года в ходе эвакуации Белой армии он на французском пароходе Caucasus прибывает в Константинополь. Почти год пытается обустроиться на туретчине, но... денег лишних нет, работы нет. Писать и издаваться? — Но в чужом краю не пишется. И главное: его монархическая Россия, борясь с большевиками, истекает кровью... В январе 1920 года Георгий Иванович, потратив на переезд все свои сбережения, окольными путями перебирается во Владивосток. Потому как именно здесь — последний реальный оплот Белого движения...

Повесть последнего скитания

Пока у власти Временное правительство Александра Медведева, пресмыкающегося перед японскими интервентами, серьёзной командной должности для Гончаренко нет, и его зачисляют «в резерв Сухопутных и Морских сил Временного правительства Приамурской земской управы», с апреля 1921-го — уже генералом «для поручений при командующем войсками Временного правительства». Должности во многом формальные, но при этом оставляют возможность для творчества. Именно во Владивостоке, в типографии предпринимателя Иосифа Коротя, он под именем Юрия Галича издаёт сборники стихов и прозы «Красный хоровод» и «Орхидея». Они — об утраченной фактически родине, о любви и о несбывшихся надеждах. «Белым саваном окрестности увиты/Ветер скорбное разносит песнопенье/Я хочу молиться за убитых/За мечи, распавшиеся в звенья». Не исключено, что именно в Приморье Гончаренко пишет текст знаменитой баллады «Поручик Голицын». (Спустя десятилетия историки установят ещё несколько поэтов, которые могли быть авторами шлягера, но в пользу Георгия Ивановича перевесит тот факт, что он лично знал и поручика Голицына, и корнета Оболенского, чьи имена упоминаются в этом народном гимне Белой армии.)

В мае 1921-го — меркуловский переворот, после которого один из его вдохновителей Викторин Молчанов берёт генерала Гончаренко под своё крыло и назначает на штабную должность интенданта в Дальневосточную армию. В Хабаровском походе Георгий Иванович участия не принимает, а 22 октября 1922 года пишет такие слова: «Сегодня я начинаю повесть нового скитания. Закинутый революционным вихрем, словно волчок, на край света, я возвращаюсь снова к европейским берегам... Сибирская агония и красный хоровод... Правительство Медведева — Александра Первого и коммуниста Антонова — Антона Тишайшего. Я покидаю вас навеки, навсегда!»

«Поручик Голицын» в нотах
Фото: yandex.ru

Фантастическое царство

В 1923 году он из эмигрантского Шанхая возвращается в буржуазную Ригу и находит достойную работу инструктором верховой езды в местном военном училище. Продолжает заниматься писательским и журналистским ремеслом, выпустив за 17 лет жизни в Латвии 13 книг. Кроме того, доход также приносят ставки на рижских скачках и даже подработка ведущим в цирке. Георгий Иванович ведёт замкнутый образ жизни и очень скучает по России. И потому придумывает себе командировки на юго-восток, где на двинском базаре всё ещё в ходу царские рубли и упорно говорят по-русски: «Если выйти из усадебного парка, перед взором — открытое поле, которое тянется на версту, вплоть до леса, где протекает золотистая речка Синюха. А за нею лежит СССР. Я стою в какой-нибудь версте от пограничного рубежа. Взор жадно прикован к заповедной черте. Взглянуть хотя бы мельком, что творится в фантастическом царстве, в заколдованном государстве».

После того, когда в 1939 году СССР поглотит Прибалтику, «фантастическое царство» само придёт к нему. Из мемуаров его друга по белой борьбе, скрывшегося за инициалами: «В Риге коммунисты с Маленковым во главе начали свою обычную чистку и, в первую голову, ударили по русской эмиграции. К Гончаренке на квартиру явились чекисты с приказом явиться на следующий день в комиссариат, вновь созданный, для регистрации. В назначенный день в списках комиссариата фамилии Гончаренки не оказалось. Тогда к нему на квартиру снова отправились чекисты, для его ареста. Но было поздно: Гончаренко приказал долго жить: он ночью повесился на металлическом проводе от своего радио». По другой версии, он «вечером заказал в номер бутылку хорошего вина, переоделся в чёрное шёлковое бельё и пустил себе пулю в лоб». С учётом того, что очевидцев его ухода из жизни не было, обе эти версии можно считать равноправными... Наверное, он мог попытаться скрыться или, не убоявшись новой советской власти, всё же явиться на допрос. Скорее всего, учитывая литературное имя, его могли пощадить и не расстрелять, ограничившись тюремным сроком в 5–7 лет. Только он, 63-летний уставший эмигрант, уже не захотел обрекать себя на суетливый позор: допросы, попытки оправдаться, суд, этапы, зона...

Могила на Покровском кладбище г. Риги
Фото: v-murza.livejournal.com

Священник Алексей Тихомиров проведёт отпевание раба Божьего Георгия по православному канону, после чего тот найдёт упокоение на русском Покровском кладбище г. Риги.

Пройдут десятилетия, сменятся режимы и отношение к русскоязычным латвийцам: от дружеского при Брежневе до враждебного нынешнего. Но, несмотря на сложности, русская диаспора все эти годы будет, храня память о патриоте и литераторе, поддерживать его могилу почти в образцовом порядке. И местные националисты, разгромив почти все русские и советские памятники в республике, могилу Гончаренко не тронут...