Очарованный странник

Мало быть на краю империи, когда хочется отправиться за её край…

23 января 1871 года в Санкт-Петербурге в купеческой семье этнических немцев родился Фёдор Альбертович Дербек. Вообще говоря, ничто и не предвещало, что спустя годы он переедет в Приморье, станет одним из близких друзей Владимира Арсеньева и учёным-этнографом, исследовавшим быт и обычаи народа удэге. Просто была вот такая мечта — и он её достиг…

Место на корабле

За своё место под солнцем, то есть за место на одном из кораблей, отправлявшихся в самый восточный порт Российской империи, он начал бороться ещё с юности. Сначала окончил естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и стал дипломированным биологом. Но, как ни странно, на флоте такие специалисты ни на постоянную, ни на временную службу (то есть на срок перехода во Владивосток) как-то не особо и требовались. А вот врачи нужны всегда. Молодой биолог не пал духом и поступил в Военно-медицинскую академию на дермато-венерологическое отделение и в 1894 году успешно её окончил. Дальше всё просто: должность корабельного врача общего профиля на транспорте «Алеут», переход в порт своей мечты.

Устроился врачом дерматологического отделения Владивостокского военно-морского госпиталя. Лечил больных, а в свободное от работы время, как позже вспоминал в своих мемуарах, изучал новые «методики лечения венерических заболеваний». Член Общества врачей Южно-Уссурийского края и Общества морских врачей города Владивостока, Русского географического общества.

Налаженный быт, любимая супруга, отличные карьерные перспективы… Что ещё надо для счастья? Наверное, для обычного человека — ничего. Но если ты в душе странник, путешественник и исследователь, то всего этого уже мало! И потому Фёдор Альбертович на протяжении следующих десяти лет — в постоянных продолжительных экспедициях, в основном в Охотском море. Их цель — топографическая морская съёмка, но Дербек, хоть и не топограф, зато собрал внушительную коллекцию морской флоры и фауны, которую систематизировал и передал музею Академии наук и Ботаническому саду Санкт-Петербурга. А когда наплавался вдоволь, стал покорять пешие маршруты по Приамурью и Приморью, благо неисследованных уголков ещё хватало.

Их встреча не могла не состояться

До сего дня неизвестно точно, где и при каких обстоятельствах познакомились Дербек и Арсеньев. Но их встреча просто не могла не состояться! Судите сами: оба родились в Санкт-Петербурге с разницей в один год, оба прибыли во Владивосток в одни и те же годы (Арсеньев — в 1900-м, Дербек — двумя годами позже). Один был военным врачом, другой — офицером. Обоими владели жажда открытий и тяга к экспедициям. Оба — члены Общества изучения Амурского края и возглавляли региональные музеи (Дербек был заместителем директора музея ОИАК, Арсеньев — директором Гродековского музея). И при этом их самые важные экспедиции состоялись также примерно в одно и то же время! Так, в своей монографии «Лесные люди удэхэ» Дербек написал: «Во время нашей работы в Татарском проливе мы останавливались в основном в заливе Хаджи (Советская Гавань). В 1908 году мы там встретились с Арсеньевым, и вместе с ним я посетил селения орочей. Спутники Арсеньева и он сам немного владели языком местных жителей, поэтому их общество было для нас особенно желанно».

Насколько близко дружили Фёдор Альбертович и Владимир Клавдиевич? Никто из них никогда не кичился знакомством друг с другом, но вот спустя годы после кончины Арсеньева, что последовала 4 сентября 1930 года, Дербек написал в мемуарах: «Исследователь, учёный умер на моих руках» Что как минимум означает, что после того, как Владимир Клавдиевич в своей последней роковой экспедиции заболел пневмонией и его состояние значительно ухудшилось, они с Дербеком были рядом. Как долго, где? Информации на этот счёт пока нет, но ведь и не все рукописи Арсеньева ещё найдены….

Он рассказал про удэге

А чем, собственно говоря, ценен Фёдор Альбертович как исследователь нашего края? Флора-фауна — понятно, но и до него и после в этих областях естествознания отличились многие исследователи уссурийской тайги. И он в их ряду вроде как не самый крупный. Заслуга Дербека лежит в иной области научных знаний: в этнографии. Его всегда привлекали орочи Приамурья и удэгейцы Уссурийского края. Чем — понятно: сильные и мужественные люди, сохранившие свою национальную самобытную культуру.

Сначала Фёдор Альбертович публикует отдельные этнографические статьи в научных и географических журналах, как он сам вспоминает, «главы об охоте, затем ещё о семейном укладе и общественной жизни удэхе, орочей, …наконец, о духовной жизни». Но главы эти (статьи и очерки) множатся, рукопись об уссурийских удэгейцах содержит уже более 350 страниц. И становится ясно, что её надо публиковать единой, взаимосвязанной книгой, и в неё нужно включить «рисунки пером и мои (Дербека. — Прим. ред.) фотоснимки».

Его монография «Лесные люди удэхе» выходит в 1956 году в Дармштадте на немецком языке при финансовой поддержке местного научно-исследовательского сообщества. И производит фурор! Основа книги — заметки Арсеньева, изложенные в его брошюре «Лесные люди удэгейцы», но дополненные собственным материалом и комментариями Дербека. В книге — многочисленные карты, таблицы и рисунки (все выполнены автором), а также список пищевых растений и ягод уссурийской тайги. Труд уникальный и капитальный, содержащий описание не только географии-фауны-флоры, но также истории и внешнего вида, национальной одежды и украшений, искусства и быта, рыбалки и охоты, разделения труда, роли женщины и семейных отношений, общественных традиций, формы поселения, правовой системы и религии основной коренной народности Приморья. Язык его книги, только недавно переведённой на русский язык, не наукообразный, а простой, доступный для понимания неподготовленного читателя. И к тому же она не обременена сотнями утомительных сносок. Вот, например, как живо он описывает обнаруженный им «целый зоопарк» удэге: «В специально построенном из толстых брёвен лиственницы сооружении с плоской крышей содержались медведи. Их готовили для медвежьего праздника. В другой деревянной клетке была молодая лиса, на столбе для просушки лососей сидел привязанный за лапу орёл; далее на краю посёлка в деревянном ящике помещались утята. В юрте прыгала привязанная за ногу сойка».

Ясно, что в этнографических путешествиях Дербека было немало занимательных событий, но как их вместить в традиционное ложе монографии? Автор находит нестандартный ход: все подобные случаи он сводит в одну главу «Происшествия и встречи в тайге», в которой и описывает разные курьёзные встречи и неожиданные ситуации. И здесь Дербек уже не добросовестный полевой исследователь, а простой рассказчик. Бесспорно, эта книга может вызвать интерес и сегодня — и у любого, даже неподготовленного читателя. Кстати, а почему она издана с таким опозданием да ещё на чужом языке?..

Шанхай, Вена, Берлин

После советизации Приморья семья Дербек останется во Владивостоке, Фёдор Альбертович продолжит службу врачом в Красной армии. Однако, судя по глухим намёкам, содержавшимся в его переписке, он не будет удовлетворён советской властью: всё, чем владел, «потерял в первый раз на русском Дальнем Востоке благодаря грабежу большевиков». В 1927 году его пошлют в Германию и Австрию для изучения систем медицинского страхования этих стран. Съездит, изучит, вернётся. В Приморье Арсеньева посмертно объявят националистическим шовинистом и японским агентом, его вдову Маргариту обвинят в шпионской деятельности в пользу Германии. И в качестве одного из доказательств в следственное дело войдёт немецкоязычная публикация «Дерсу Узала». А Дербек что? А Дербек — немец, да ещё бывший генерал-майор царской (что, по определению большевиков, всегда означало Белой) армии… Ясно, надо срочно уезжать. В 1934 году семья Дербек получит разрешение на выезд из СССР для воссоединения с немецкими родственниками и отбудет в Шанхай. Там глава семьи займётся врачебной практикой, но из-за семейных и материальных проблем в 1936 году вместе с женой и дочерью эмигрирует в Вену, ну а затем в Берлин…

Герберт Гюнтер, исследователь биографии Дербека, так оценит его монографию: «Она превосходит прочую литературу и... сохранит свою ценность». Кратко и вроде скромно. Но для забытого натуралиста и этнографа — в самый раз.

[Здесь находится галерея]

фото 1 Автограф Дербека для Владимира Арсеньева на его статье в научном ежегоднике, 1909 г. cnb.dvo.ru

фото 2 Приморские удэгейцы стали для Дербека не только проводниками, но и добрыми друзьями sun9-78.userapi.com