15 июля 2023, 10:13
Огонь — на себя!
Свою личную битву с японцами адмирал Вирен выиграл
17 июля 1904 года комендант Порт-Артура Анатолий Стессель издал приказ о переходе к обороне крепости. Эти драматические события более чем вековой давности открыли миру десяток славных имён, в числе которых Степан Макаров и Роман Кондратенко, Всеволод Руднев и Василий Белый. Но были герои, в силу разных причин обойдённые официальным вниманием, а ныне почти забытые. И один из них — адмирал Роберт Вирен.
Безусловно пригодный офицер
Девять детей в семье — это круто. Но и тяжело: и родителям (попробуй прокорми), и деткам (выбиться в люди непросто). Глава семейства Николай Вирен преподавал историю в гимназии, сын Роберт прилежно учился. В апреле 1877 года юноша окончил Морской корпус вторым по успеваемости, получил чин гардемарина, много и всюду плавал. Эскадренный броненосец «Пётр Великий» и клипер «Джигит», пароход «Азия» и клипер «Забияка». Получил чин лейтенанта, в мае 1883 года — орден Святого Станислава 3-й степени. Из представления на награду: «В высшей степени дисциплинирован и исполнителен. Отличный морской офицер, знающий и любящий морское дело. Очень заботлив о своём судне, равно как и о подчинённых ему чинах. Для выполнения военно-политических поручительств и представительств в иностранных водах в международной обстановке безусловно пригодный офицер».
Неплохо, но для ордена всё же маловато. Так за что награда? «По выслуге» двух десятков лет службы на флоте, ну и, очевидно, по негласной молчаливой протекции наследника престола и великого князя Георгия Александровича. Именно ему Вирен преподавал курс минного дела, а также полную теоретическую программу высшей морской школы. Учитель и его венценосный ученик сблизились, подружились — и не делали из этого секрета. Январь 1892 года — орден Святого Станислава 2-й степени, в 1894 году «за отличие по службе» — звание капитана 2-го ранга. Но 10 июля 1899 года этой дружбе пришёл конец, причём самым трагичным образом: будучи на лечении в Тифлисской губернии, 28-летний Георгий Романов скоропостижно скончался от туберкулёза (во время путешествия горлом пошла кровь, и он захлебнулся, первую помощь никто оказать не смог).
Простившись с другом, Роберт выехал во Францию, где на верфи Тулона строился крейсер «Баян». Именно им Вирену предстояло командовать, а пока он контролирует ход работ. В 1902 году крейсер вступил в строй и в течение года «обкатывался» в Балтийском море. И кстати, о наградах. К отечественному списку орденов командира крейсера французские коллеги присовокупили орден Почётного легиона офицерского креста и непонятный Мекленбург-Шверинский орден Грифа 3-й степени. За что — тоже, откровенно говоря, непонятно. И вот поневоле напрашивается вывод, что Роберт Николаевич, обласканный венценосной дружбой, чуть ли не паркетный командир, увешанный красивыми цацками. Как мнение эта версия имеет право на жизнь, а как вывод — нет! Потому как все свои металлические регалии, полученные непонятно за что, вроде как авансом, Вирен очень скоро отработает на все сто. И, независимо от коллективного мнения историков эпохи развитого социализма, станет одним из героев славной эпопеи обороны Порт-Артура.
7 августа 1903 года крейсер «Баян» и броненосец «Ослябя» покинули кронштадтский рейд и направились на главную базу российского флота на Тихом океане.
[Здесь находится галерея]
«Баянисты», ошеломившие японцев
Как известно, в ночь с 26 января на 27 января 1904 года японские миноносцы атаковали мирно стоящую русскую эскадру. Началась Русско-японская война. И вот после бессонной ночи и отражения ночной атаки японских агрессоров наши моряки во всём блеске восходящего солнца и мощи снова видят вражеский флот — шесть броненосцев и пять броненосных крейсеров. Они идут не воевать — добить потрёпанную накануне эскадру. Россияне никак не успевают подготовиться к бою, нужны хотя бы 30–40 минут! И Вирен принимает решение на грани самопожертвования — вызвать огонь на себя и тем самым выиграть необходимое время. Такие героические шаги, как мы знаем по опыту Великой Отечественной и Афганской войн, контртеррористической операции в Чечне, предпринимались всегда на суше. И почти никогда на море.
Крейсер «Баян» в одиночку полным ходом прёт на всю армаду неприятельского флота, поливая артогнём флагманский броненосец «Микаса». И начинается яростный неравный бой, тридцать минут огненного смерча. Пока японцы приходят в себя, Вирен, стоящий на капитанском мостике, командует обстрелом «Микасы». Потопить вражеское судно, увы, не удаётся, но тремя точными попаданиями на японском флагмане срезана грот-мачта, вследствие чего сорван и отправлен к морским чертям боевой флаг, пробит левый борт. Есть «ответка» и по «Баяну»: 10 пробоин корпуса, повреждены три орудия и четыре котла. Шестеро матросов убиты, тридцать четыре ранены. У Вирена, смотрящего смерти в лицо, ни одной царапины! Пока ошеломлённые японцы дерутся с «Баяном», наша эскадра успевает выстроиться в боевой порядок и также вступает в схватку. Японцы не выдерживают натиска и покидают акваторию Порт-Артура. За проявленный героизм Вирен награждается золотой саблей с надписью «За храбрость»...
Как известно, в ходе этой войны, начиная с Цусимы, российский флот проиграл практически все значимые битвы. Кроме той, в которой дрались «баянисты» Вирена. Если считать, что неприятель отошёл, то мы выиграли, а если учесть нанесённый в ходе боя взаимный ущерб, то как минимум закончили вничью.
Но не всё зависит от Вирена... Вечером 23 ноября японцы открыли методический прицельный огонь по русской эскадре. Участь кораблей предрешена. Первой тонет «Полтава», далее — «Ретвизан», «Пересвет» и «Победа». В тот же день погибает крейсер «Паллада» и критическим образом повреждён «Баян». 27 ноября адмирал Вирен после совещания отдаёт приказ: «Судам вверенного мне отряда, за исключением броненосца «Севастополь» и крейсера «Баян», окончить кампанию и спустить флаги». «Баян» ему просто жаль, но крейсер тонет на рейде сам по себе, от полученных пробоин. После официальной сдачи Порт-Артура адмирал отказывается подписать обещание не участвовать более в войне против Японии и отправляется в плен.
Почему ж он впал в немилость?
В советской историографии Роберт Вирен слыл грозным и деспотичным в отношениях с матросами адмиралом, который «жестоко подавлял стремление к свободе» (а современным языком говоря, к революционной и антиправительственной пропаганде). Так, «военнослужащие Кронштадта чувствовали тяжесть адмиральской руки. Достаточно было незначительной оплошности, вроде ношения неформенной обуви, несвоевременного отдания чести, чтобы подвергнуться аресту». (Какой ужас! Во времена СССР любой военный патруль, встретив срочника в увольнении, за подобные прегрешения также автоматически отправлял того на гауптвахту.) При этом факты героической боевой биографии адмирала замалчивались. Одной из причин тому можно признать нелицеприятные для новой власти обстоятельства жестокой бессудной расправы над ним.
Всё случилось так. В ночь с 28 февраля на 1 марта 1917 года пьяные матросы стали врываться в каюты и дома офицеров в Кронштадте, шли расправы. Вломившиеся в квартиру 60-летнего Вирена «братишки» сорвали с него шинель и перед глазами пьяни засверкали ордена. Толпа озверела. Вирен спросил у матроса: «Что я сделал?», но тот вместо ответа с размаху ударил его кулаком в лицо. Братва потащила адмирала на Якорную площадь, избивая и глумясь по пути. Как вспоминал один из очевидцев казни, «на месте стали думать уже над тем, как бы изощрённее убить адмирала. Да так, чтобы он ещё и долго мучился. ...Прямо у памятника адмиралу С. О. Макарову поставили 5 винтовок с примкнутыми штыками. Адмирала Вирена подбрасывали в воздух так, чтобы он падал на торчащие штыки. И так несколько раз. А потом уже почти мёртвому ему в голову пустили несколько пуль и бросили в овраг». Очевидно, эту жуткую казнь даже идеологически подкованным советским историкам было никак невозможно представить как пример самоотверженной борьбы кронштадтских матросов за дело революции.
Могила Вирена на лютеранском кладбище будет уничтожена и утрачена. В 2003 году в Санкт-Петербург из США приедет дочь племянника адмирала Вера Вирен-Гарчински. Она при помощи командования Ленинградской военно-морской базы и старожилов города будет долго искать место захоронения адмирала. Не найдёт. Эта печальная история завершится установкой здесь же, на кладбище, памятного знака героическому адмиралу.
Он дрался за Россию. И погиб тоже за неё.
