Путёвка в жизнь

Выпускники религиозного заведения стали успешными в светской жизни

150 лет назад, в декабре 1874 года, святитель Николай Японский открыл в Токио духовную православную семинарию (для чего приобрёл и оборудовал несколько деревянных домиков). И весной следующего года начались занятия для первых нескольких десятков юных японцев — будущих православных миссионеров. Но вот в августе 1902 года в этом богоугодном заведении появились первые два русских мальчика... 

И не случайно, а по ходатайству главного начальника Квантунской области Евгения Алексеева, которому потребовались переводчики японского языка. Нас, конечно, интересует именно этот русский аспект деятельности семинарии. Кто, как и чему там учился, кем стал?

ЧТО И КАК: учёба и ...шантаж

Владыка Николай пошёл навстречу Алексееву, но с условием — семинаристы из России должны быть не моложе 14 лет, постоянно находиться среди однокашников-японцев, «одеваться в японскую одежду и питаться японской пищей», при этом военное ведомство обязалось возмещать стоимость содержания русских воспитанников. Стороны поладили, ребята приехали и начали учиться. Однако с началом Русско-японской войны оказались во вражеском стане. Отец Николай в дневнике записал: «Мальчики приходили спрашивать — им уезжать или оставаться? Но куда же уезжать? В Порт-Артур теперь и попасть трудно. Притом, к кому им там? У одного родителей совсем нет, у другого они вернулись из Порт-Артура в Россию. Оба казачата. Конечно, им трудно будет. Сказал им терпеть и молчать, по пословице “терпи, казак, атаманом будешь”. Улыбнулись и ушли».

Начиная с конца 1906 года, после войны и нормализации двусторонних межгосударственных отношений, в семинарию потянулись десятки новых россиян. При этом, правда, не все из прибывших смогли выдержать напряжённый как в психологическом, так и в интеллектуальном отношении шестилетний учебный курс. Это японские грамматика, эпистолярный стиль, письменная работа, словесность и хрестоматия, китайская письменность и даже чтение японских газет! Так, например, прибывали 40, отсеивались 20, и число постоянных семинаристов составляло 18–20 человек. Педагоги и экзаменаторы — известные богословы и учёные. Такие, как крупнейший востоковед и будущий ректор Восточного института во Владивостоке Дмитрий Позднеев, священник посольской церкви в Токио Пётр Булгаков (родной дядя знаменитого писателя).

Семинаристы учились прилежно. Но не все стремились стать благочестивыми мирянами, молодость — она и в семинарии молодость... «За слишком дурное поведение (ходят по непотребным домам)» отчислены студенты Иосиф Шишлов и Александр Айсбренер. Но при этом по возвращении в родные пенаты им выданы от отца Николая сопроводительные письма: мол-де, «назначение, с которым присланы сюда эти ученики, наполовину исполнено: они могут служить толмачами для устных переводов с японцами».

Русские семинаристы (в центре — архиепископ Николай Японский)
Фото: lib.pravmir.ru

Размеренный и напряжённый учебный процесс духовного заведения редко что нарушало. Но в августе 1908-го, на исходе жаркого токийского лета, в кабинет к архиепископу поднялась незваная гостья — корреспондент местной газеты «Новое Время» Марья Горячковская. Вежливый Николай Японский показал ей всё что смог и рассказал подробно о миссии, но вот только особой она показалась «очень живого воображения; перебегала с вопроса на вопрос, не выслушавши ответа ни на один». Ушла, появилась спустя несколько дней и предложила архиепископу не публиковать её лживую и клеветническую статью в обмен на 50 иен («попросила в долг»). Добрейший отец Николай повёлся: «Говорила, что украли у нее 300 рублей. Стал давать по 50 иен, пристала — дай 75. Дал, но больше уже не дам; я без того не только беден, но и в долгах». После чего коварная репортёрша пошла шантажировать профессора Позднеева — и так же вытрясла из него круглую сумму. А когда спустя три месяца недобровольные взносы за молчание иссякли, Горячковская напечатала в столичной газете «Россия» клеветническую статью, после чего Николай Японский был вынужден оправдываться несколькими публикациями подряд... Все его публикации редактор Сыромятников поставил в номер, выслал за труды «обычный гонорар 40 рублей 20 копеек и пригласил ещё писать в газету». Так устроена жизнь: на шантажистке деньги потерял — зато в газете гонорар заработал... (Забегая вперёд, отметим, что изворотливая г-жа Горячковская, дважды побывав в больнице с диагнозом «шизофрения», с годами отточит мастерство перевоплощения. И вытрясет деньги даже из наркома просвещения РСФСР Анатолия Луначарского! Но только после того, как доверительно поведает, что «имеет компромат на лидера бывшей партии кадетов Милюкова, который некогда убил её крошку-сына на сексуальной почве, вместе с другими кадетами, после чего выцедил кровь и совершил кучу других изуверств», нарком поймёт: «Стало ясно, что я имею перед собой рехнувшегося человека». И её вышлют из страны куда подальше.)

КТО: не только Ощепков

В числе русских выпускников Токийской семинарии известнейшие и по сей день люди. Пожалуй, самый-самый — отец приморского дзюдо Василий Ощепков (очерк о нём мы опубликовали в октябре прошлого года). Но были и не менее успешные личности...

Переводчики Андрей Романовский и Фёдор Легасов. Сотрудник 9-го отдела НКВД СССР Владимир Плешаков. Японовед и разведчик Гавриил Журавлёв. Тайный агент советской разведки в эмигрантском Китае Исидор Незнайко.

И, пожалуй, не менее известный, чем Ощепков, — Трофим Степанович Юркевич, один из прообразов советского Джеймса Бонда (полковника Исаева из книг Юлиана Семёнова). После завершения учёбы в семинарии окончил Восточный институт во Владивостоке. В годы Белого Приморья, по некоторым данным, служил у Колчака и в штабе японских оккупационных сил во Владивостоке. Но — работал там на красное подполье! Пережил арест контрразведкой правительства Меркулова и жестокие допросы, после завершения Гражданской войны в Приморье отбыл в Шанхай в качестве разведчика. Спустя несколько лет, добыв необходимые сведения, вернулся к гражданской жизни и полностью ушёл в японоведение. До 1930 года преподавал японский язык, экономическую географию стран Дальнего Востока, основы перевода, военную терминологию и образцы дипломатической переписки (это названия дисциплин) в ДВГУ, после чего переехал в столицу. В Москве в качестве доцента продолжил работу в Институте востоковедения и Коммунистическом университете трудящихся Востока. Но прошлая деятельность, проведённая в Приморье, достала его и в столице... 21 сентября 1937 года по делу о «контрреволюционном заговоре в ДВГУ» был арестован доцент кафедры японского языка Николай Овидиев, который после пыток на допросе показал: «Юркевич, бывший доцент ДВГУ, ярый японофил, знакомый мне с 1914 года... старый японский разведчик, связанный с разведотделом генштаба японской армии, привлечён мною в 1933 году в контрреволюционную организацию, ...он занимался вербовкой новых членов в организацию». Трофима Степановича арестовали 22 марта, выбили из него признательные показания (в том числе, увы, и на его друга Ощепкова), после чего расстреляли 10 июля 1938 года на Бутовском полигоне под Москвой.

Легендарный Трофим Юркевич незадолго до казни
Фото: avatars.mds.yandex.net

И этот трагический путь выпускника Токийской семинарии — не исключение: практически все они были казнены в годы репрессий как японские шпионы. Уцелели лишь те, кто по собственному желанию оставил учёбу либо был отчислен за «хвосты». Кстати, а как сложилась дальше судьба самого учебного заведения?

После Октябрьской революции поступление денежных средств из России прекратилось, и заведение было закрыто. Здания семинарии сгорели дотла 1 сентября 1923 года, во время великого землетрясения Канто. 17 октября 1954 года усилиями епископа Иринея она была открыта вновь. В 1970 году после вхождения Японской православной церкви в юрисдикцию Московского патриархата заведение реорганизовали в Православный богословский институт. Христианство — не самая популярная религия в Стране восходящего солнца, поэтому число его студентов и по сей день невелико (от шести до 10 человек). И хотя всё так же, как и сто лет назад, ощутима проблема нехватки священнослужителей, новые семинаристы пишут новейшую историю японского православия...

Семинаристы, играющие в бейсбол во дворе заведения
Фото: vk.com