Смело мы в бой пойдём

Краткая хроника последних дней Гражданской войны в Приморье

Уже на днях — очередная годовщина освобождения Приморья от белогвардейцев и интервентов, в целом ознаменовавшего окончание Гражданской войны в России. И вот что интересно: больше века прошло, а целостной и бесспорной фактологической картины этих драматичных осенних дней 1922 года нет до сих пор. 

Приамурский Земский собор, открывшийся 23 июля 1922 г., вдохновил Земскую рать на защиту последних рубежей империи humus.livejournal.com

Оно и понятно: у белых штабистов и мемуаристов своя правда, а у красных — своя. И ведь это не просто зачастую разные факты и цифры, но и почти всегда субъективная и диаметрально противоположная оценка событий! Да и за что воевали-то в эти решающие дни? Народно-революционная армия ДВР зачищала формально свою территорию от «белоповстанцев» правителя Дитерихса. Те же, в свою очередь, бились за последний островок Российской империи, провозглашённой Приамурским Земским собором.

В очерке о сентябрьских и октябрьских событиях 1922-го использованы: за белых (Б) — мемуары генералов Молчанова, Болдырева и Петрова, поручика Филимонова: за красных (К) — оперативные сводки засекреченных сотрудников разведотдела штаба НРА и флота ДВР.

1–9 СЕНТЯБРЯ: есть силы для штурма

«Обе стороны готовы или победить, или умереть. Но лозунг «победа или смерть» — не более как красивая фраза. Миллион людей сразу умереть не могут, и руководящим крикунам не лишне задуматься, в каких условиях окажутся они, миллионы, при том или ином исходе борьбы» — (Б). Именно про Приморье — но ни белый, ни красный генералитеты об этом не задумываются и путей для переговоров пока не ищут. Да и нужно ли? Ведь «намеченный командованием НРА план уничтожения Приморской Белой армии продолжает успешно развиваться, противник наполовину разбит в боях» — (К). А значит, красным осталось лишь немного поднажать...

А народ — что, кого поддерживает? «Крайне слабый транспорт, с трудом обслуживающий всё возрастающие потребности борющихся армий, лишает население жизненных предметов. Оно, озлоб­ленное непрерывными мобилизациями и реквизициями, оказав­шееся в крае почти всюду в районе боевых действий, теряет возможность мирно трудиться, а если бунтует — то в связи с этим трактуется или большевиками или контрреволюционерами — в зависимости от того, на чьей территории временно оказалось» — (Б).

Михаил Дитерихс, формально — последний правитель Белой России hghg.wiki02.ru

Как складывается военно-политическая ситуация к началу сентября 1922 года? Правящий в крае так называемый воевода Михаил Дитерихс в немалой степени оторван от суровой реальности и увлекается проектом местной земской реформы с религиозным уклоном. А для поднятия боевого духа и патриотизма Белой Дальневосточной армии, что уже начала пятиться под ударами НРА и партизан на юг, переименовывает её в Земскую рать (далее — Земрать). Уже позади неудачно завершившаяся в феврале для белых Волочаевская операция — но их оборонительный потенциал далеко не исчерпан. Тем паче японские интервенты, формально сохраняющие нейтралитет и готовящиеся к неизбежной эвакуации, помогают ей как могут. В частности, дают возможность «укрепиться и начать контрнаступление... части Земской рати занимали оставленные японцами укрепления, получали часть их оружия и боеприпасов» — (К). Что же касается военной расстановки сил, то к 1 сентября Земрать насчитывает около 8 000 солдат, 24 орудия, 81 пулемёт и четыре бронепоезда. Состоит из пехотных Поволжской и Сибирской групп, а также из кавалерийских Сибирской, Дальневосточной казачьих групп и казачьей группы генерала Глебова (без названия). Белым противостоит НРА, в активе которой 14 000 штыков и сабель, три бронепоезда, 42 opудия и 431 пулемёт. Также на армию под руководством Уборевича замыкаются Сучанский, Спасский, Анучинский, Никольск-Уссурийский, Ольгинский, Иманский и Приханкайский партизанские военные районы, имеющие в своём распоряжении до 5 000 бойцов. При таком плоховатом раскладе генералу Молчанову и иже с ним впору ползти к красным на коленях и молить о пощаде...

Но 1 сентября авангард Земрати в лице Поволжской группы при поддержке двух бронепоездов начинает неожиданное контрнаступление! Белогвардейцы рвутся захватить железнодорожный мост через Уссури и атакуют на двух основных направлениях: вдоль Уссурийской ж/д и к востоку от неё по линии населённых пунктов Руновка — Ольховка — Успенка, далее по долине р. Уссури на Тихменёво и Глазовку. Одновременно группы генералов Смолина и Бородина начинают боевые действия против партизан. Части НРА, не ожидавшие удара, отступают. 6 сентября в руках белых Шмаковка и Успенка, а на следующий день красные после ожесточённых боёв отходят ещё дальше, на рубеж Медведицкий — Глазовка.

10–30 СЕНТЯБРЯ: затишье перед бурей

Уборевич перегруппировывает силы, подтягивает резервы и посылает бойцов отбивать утраченные позиции. С 10 по 13 сентября продолжаются столкновения на всех участках фронта. 14 сентября красные возвращают обратно Шмаковку и Успенку, а белые фактически откатываются на исходные рубежи. После чего, за исключением локальных стычек с партизанами, на фронте наступает временное затишье. А был ли в этом отчаянном наступлении белых какой-то смысл? Трудно сказать, ведь «миллион людей сразу умереть не смогли», лишь несколько сотен... Но стороны действительно нуждаются в передышке: штаб НРА концентрирует в Приморье мощный кулак и разрабатывает план завершающего удара; генерал Молчанов, в свою очередь, готовится к обороне и укрепляет Спасский рубеж.

А в крае-то что творится?

15 сентября Дитерихс организует в Никольске-Уссурийском так называемый Дальневосточный национальный съезд. Задача собрания — «мобилизовать все силы и средства для отпора Народно-революционной армии... дать решительный бой коммунистам на последнем свободном клочке земли» — (Б). В помощь воеводе Приамурского края избирается особый орган — совет съезда, который обращается к японцам с просьбой не спешить с эвакуацией. Опираясь на решения форума, Дитерихс издаёт указ о всеобщей мобилизации и накладывает чрезвычайный налог на торгово-промышленные слои населения для военных нужд.

Начинается принудительный призыв. Но проходит сравнительно мягко, без жестоких облав и заламывания рук. Владивосток пополняет Земрать на 160 воинов, а вот Никольск-Уссурийский — аж на 200. Все, кто может (а это преимущественно интеллигенция и учащаяся молодёжь), прознав о мобилизации, дружно бегут куда глаза глядят — в полосу отчуждения КВЖД. Крупные купцы и фабриканты средней руки, наплевав на патриотизм, также дружно игнорируют решение ДВ национального съезда о чрезвычайном налоге. А почему бы и нет? Ведь выплачиваться он должен ими добровольно, в порядке самообложения!

Но и у самой Земрати — уже критические проблемы: «Наличные запасы боеприпасов, особенно ружейных патронов, были ничтожными... Приходилось удивляться, как могло изворачиваться командование, чтобы люди не голодали. Единственным объяснением было, что командующий периодически получал из-за границы небольшие суммы в помощь и заполнял прорехи... У начальника снабжения не было никаких ресурсов для создания хоть ничтожных запасов; была только задолженность около 200 тысяч рублей... Писались многочисленные доклады, создавались проекты, но они погибали... даже вопрос о продаже каких-то пустых банок на сумму около 200 рублей проходил через совет снабжения, совет управляющих ведомствами и правительство около двух месяцев» — (Б). Эту безрадостную картину откровенного бардака режима Дитерхиса дополняют внешними мазками и красные агенты, окопавшиеся во Владивостоке: «Возвратившаяся из Императорской гавани во Владивосток экспедиция, в состав которой входили стрелки и егерский полк по сбору комиссионных денежных сумм с промышленников... деньги сдать правительству отказались и поделили их между собой с таким расчётом, чтобы старшим чинам хватило на отъезд за границу. ...Каппелевские солдаты и офицеры предлагают за бесценок лошадей, повозки, велосипеды, швейные машины, разного рода мебель и др. предметы» — (К).

Так что, похоже, что для «белоповстанцев» всё потеряно? Ответ на этот вопрос дадут три недели наступающего октября...