Тринадцатый, или Дивное дело писателя Плетнёва

Со дня рождения автора романа «Шахта» о горняках Артёма исполняется 90 лет

28 августа 1933 года в Новосибирской области в крестьянской семье родился Александр Никитич Плетнёв. Был он тринадцатым ребёнком из четырнадцати — и одним из пятерых выживших. Вспоминал: «Родители будто учитывали и голод, и мор, и войны — с запасом нас рожали»…

Время было суровым. Четырёхклассная школа; с 12 лет — работа в совхозе; потом — призыв на Тихоокеанский флот. Служба на Русском показалась сибирскому парню раем: «Одели-обули, трижды в день кормили… спать заставляли ажно восемь часов!»

В 1955 году демобилизовался и остался в Приморье. Второй родиной Плетнёва стал Артём. Следующие 20 лет он проработал здесь — на шахте «Дальневосточная». Окончил вечернюю школу рабочей молодёжи, встретил жену Надежду, тоже работавшую на шахте. В Артёме у Плетнёвых родились сын и дочь. Здесь же он занимался в литобъединении при городской газете «Шахтёр» (редактор — Иван Гурко), писал стихи.

А известен стал прозой, которую писал, как уголь рубил, — добросовестно, со всего пролетарского размаха.

В 1973 году во Владивостоке, в легендарном и почившем Дальиздате, вышла первая книга Плетнёва — сборник прозы «Чтоб жил и помнил» (иркутянин Валентин Распутин годом позже написал повесть «Живи и помни»; в её названии — явное влияние Плетнёва, ставшего открытием Иркутского семинара начинающих литераторов). В 1975 году Плетнёва приняли в Союз писателей СССР — тогда это было большое дело, не говоря о том, что рекомендации ему дали такие глыбы, как Виктор Астафьев, Евгений Носов и тот же Валентин Распутин. Первые двое — постарше, из поколения фронтовиков, Распутин — помладше, но как прозаик он заявил о себе раньше Плетнёва и уже считался величиной.

Плетнёва направили на Высшие литературные курсы. А в 1976 году его сборник «Дивное дело» вышел уже в Москве, в «Молодой гвардии». За ним последовали другие.

[Здесь находится галерея]

Главное и самое известное произведение Плетнёва — роман «Шахта» об артёмовских горняках. Он вышел не только книгой, но и в «Роман-газете» — в 1981 году, 2,5-миллионным тиражом. Переиздавался, переводился, получил премии Николая Островского и ВЦСПС за лучшее произведение о рабочем классе. Режиссёр Олег Никитин снял по роману двухсерийный фильм «Тихие воды глубоки» (1985) с Анатолием Васильевым, Галиной Польских, Иваном Рыжовым в главных ролях. Не вина Плетнёва, что эта лента, к сожалению, не стала большим событием…

Путь Плетнёва во многом напоминает литературную судьбу Олега Куваева (1934–1975). У того тоже была самая что ни на есть мужская работа — геологическая. Книжный дебют в Магадане, потом — те же столичные издательства. Главный роман Куваева «Территория», как и плетнёвская «Шахта», — тоже производственный в самом высоком смысле этого слова. Он тоже выходил в «Роман-газете», получил ту же самую премию ВЦСПС, был экранизирован — и опять-таки не слишком удачно. Куваев покинул Магадан — не без участия завистников и недоброжелателей из числа своих же коллег-литераторов. Плетнёв — прямой и смелый человек, умевший сказать по-шахтёрски (чего стоит его выступление на похоронах лучшего лирика Владивостока Геннадия Лысенко в 1978 году! Начальство тогда сказало: никаких речей — ведь самоубийца, пьяница; Плетнёв вышел и сказал всё, что думает: «Умер поэт, сегодня все флаги должны быть приспущены, весь Приморский край должен быть в трауре, а мы ничего не сделали, даже поэта по-воровски, позорно, подло хороним!»), — уехал из Приморья в Омск. Поближе к родным местам? Или местное литературное сообщество, вернее сказать — серпентарий, где всегда полно завистников и доносчиков, его отсюда вытолкнуло?

Характер остался прежним. Омский литератор Александр Лейфер вспоминал о «независимой и неуязвимой» позиции, занятой Плетнёвым. Неудивительно, что его невзлюбили теперь уже и омские литфункционеры. «Вначале местному литературному начальству… было лестно, что писатель такого уровня имеет теперь омскую прописку. Но скоро они поняли, какого трудноуправляемого и неудобного человека получили в «подарок», — писал Лейфер. — Резкий и независимый в суждениях, Александр Плетнёв… говорил, что думал… не примкнул ни к одной из литературных «микрогруппировок», был равнодушен, а порой и непочтителен к давно устоявшимся местным литавторитетам, удивил тем, что не стал добиваться квартиры в престижных кварталах — специально, чтобы ни перед кем не одалживаться».

Плетнёв по-прежнему много писал, печатался — в Сибири и в столицах. Состоял в правлении Союза писателей СССР. Получил орден Дружбы народов. В 1990 году его увесистое «Избранное» вышло в «Современнике»… Жизнь, казалось бы, удалась. И тут — как обрезало: Советский Союз рухнул, многих его пассажиров безжалостно выбросило за борт.

Нового времени, реформ девяностых годов Плетнёв не принял. Никогда не вступавший в КПСС, теперь он — в шутку или всерьёз? — пытался создать в Омске подпольную коммунистическую партию. Пояснял: «Ведь коммунистические идеи — это идеи Иисуса Христа, кодекс строителя коммунизма состоял из заповедей христианских».

В эти годы Плетнёв, если можно так сказать, удалился от света — купил дом в деревне, крестьянствовал, как когда-то в детстве… Его горечь от происходящего вокруг отразилась в рассказе «Тихое помешательство», который вышел в журнале «Сибирские огни» в 2000 году. Рассказ — о новом расслоении на кулаков и батраков, о безмолвствующем народе… «Была деревня да сплыла. Разворовали всю, рассовали по карманам». Название рассказа — безжалостный диагноз обществу и времени.

Писатель писал (что он ещё может делать?), но старая книгоиздательская система осыпалась, а новая ещё только формировалась. Ей, как и рынку вообще, было не до таких книг, как новый роман Плетнёва «Лицедейка». Он так и остался невостребованным — не первая и не последняя страница старой повести о пророке в своём отечестве. «Его проза последних десятилетий не пришлась по вкусу ни “демократам”, ни “патриотам”», — свидетельствует омский литератор Николай Березовский. Сам Плетнёв говорил в одном из последних интервью: «Стала нужна литература, не строящая душу, а разрушающая её… Писать об убийцах и проститутках я, конечно, не стал».

Когда в 2003 году 70-летний писатель побывал в Артёме, у старых друзей, выразился предельно горько: «Мы, наше поколение, совершенно чужие здесь люди». Артёмовские шахты закрылись. А их певцу даже шахтёрской пенсии не досталось. Сказали — не хватило стажа. В последние годы писатель едва сводил концы с концами…

Ушёл Александр Плетнёв 7 мая 2012 года, на 79-м году. Лежит в Омске на Старо-Северном кладбище.