Японский городовой

Подлинная история создания Дальневосточной республики ещё ждёт своих исследователей

105 лет назад, 6 апреля 1920 года, была создана Дальневосточная республика (ДВР). Ей посвящены сотни публикаций, десятки рефератов и диссертаций. Наша редакция также не раз освещала самые разные стороны её деятельности — от экономики с политикой до культуры. Но один аспект, как ни странно, остаётся в скромной исторической тени: по чьей инициативе и каким непосредственно образом была учреждена ДВР?

«А что тут непонятного? — вправе возразить подкованный читатель. — Буферное государство создано по директиве ЦК РКП(б) и замыслу её вождя Владимира Ленина, для того, чтобы сдержать японскую угрозу с востока для Советской России. О чём тут вообще можно писать?» Поверьте, есть о чём...

АКСИОМЫ: доказательства — в студию!

Начнём с аксиомы о главенствующей роли Ленина и ЦК РКП(б) в создании Дальневосточной республики. Повсеместно цитируется его речь на VIII Всероссийском съезде Советов: «...Обстоятельства принудили нас к созданию буферного государства в виде Дальневосточной республики, поскольку мы прекрасно знаем, какие неимоверные бедствия терпят сибирские крестьяне от японского империализма, какое неслыханное количество зверств проделали японцы в Сибири. ...Вести войну с Японией мы не можем и должны всё сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без неё, потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна». Вроде всё на месте: Центр принял решение о создании ДВР ввиду японской угрозы. И эта речь, бесспорно, сгодилась как бы как важный первоисточник, если бы не знать, что Ильич выступил с ней 21декабря 1920 года, то есть спустя восемь месяцев после провозглашения ДВР. Поэтому вышеупомянутый постулат эта цитата не доказывает, других же пруфов (термин из английского, где существительное proof означает «доказательство», а глагол prove — «доказывать») по этой теме нет.

О второй аксиоме. Вот пример: новосибирский профессор Владислав Кокоулин, будучи ещё в ранге кандидата исторических наук, опубликовал научную работу «Создание Дальневосточной республики». Цитата из неё: «Окончательно решение об образовании буфера на Дальнем Востоке было принято 2 апреля на съезде трудового населения Прибайкалья, проходившем в Верхнеудинске». И отсылки к источнику нет. Так и не надо, ведь это всем известный факт, не требующий доказательств, верно? И (дело не в профессоре из Новосибирска) эта аксиома кочует по десяткам научных и популярных публикаций. И что? К чему можно цепляться?

Во-первых, сноска на сей факт, коли б она была, могла бы содержать отсылку на источник: это либо на стенографический отчёт, либо хотя бы на сборник материалов этого исторического народного форума, на котором приняли столь значимое решение — о создании целого государства! В то время подобные региональные сборники (в том числе и в Приморье) десятками выпускали и по куда менее значимым поводам. Автор этих строк в стремлении отыскать данную книгу (брошюру) добросовестно перерыл весь интернет, в том числе его иностранный сегмент. Пусто. Нет ни самой книжки, ни её названия, ни даже упоминания о ней! Хорошо, но тогда должны остаться хотя бы протокольные фотографии из зала заседаний съезда: президиум, делегаты, докладчики? Таковых тоже не обнаружено.

Во-вторых, странным кажется разнобой и с названием этого народного форума. Кроме того, что употребил Кокоулин, встречаются также «съезд трудящихся Прибайкалья», «съезд Представителей трудящихся Забайкалья», «Учредительное собрание населения Забайкальской области», «I Учредительный съезд Представителей трудящихся Забайкалья». Как это вообще понимать?

Третье. Ну хорошо, первый лидер ДВР Александр Краснощёков, стремившийся оставить свой след в истории и даже лично написавший конституцию вновь созданного государства, якобы поскупился на издание брошюры с материалами исторического съезда. Но в таком случае его непременно должны были освещать местные газетчики! Дискуссии, речи и эмоции делегатов, избранных народом со всего Прибайкалья, — ведь это и хлеб их, и тиражи! Тем более в регионе выходит несколько газет от разных политических платформ. Каюсь, при подготовке очерка не удалось побывать в тамошних архивах и полистать старые газеты. Но это сделала кандидат исторических наук Наталья Цыпышева при подготовке научной работы «Роль периодической печати Прибайкалья в политической жизни Дальневосточной республики в 1920–1922 годах». И, представьте себе, не обнаружила ни одного печатного упоминания об эпохальном съезде, который длился как минимум двенадцать дней (с 28 марта по 8 апреля)! Но при этом отметила, что «темой для обсуждения на страницах прибайкальских газет» становился куда менее значимый бурятский вопрос.

Организатор и первый руководитель ДВР Александр Краснощёков i.pinimg.com

И что же в итоге получается: в публичном пространстве отсутствуют любые пруфы, документально доказывающие факт проведения непонятно как называемого «народного хурала», провозгласившего ДВР? Получается, что так. Но кто в таком случае «организовал» республику, прикрывшись легендарным съездом, который то ли был, то ли нет? Бог весть кто. Ими запросто могли стать члены Дальбюро — коллегиального органа, специально созданного 3 марта 1920 года по инициативе ЦК местных большевиков с целью создания буфера. Либо (учитывая традиционные в те годы сложности в поисках межпартийного консенсуса в среде региональных Советов) оставшиеся анонимными переговорщики от фракций, вовсе не занимавшие никаких должностей. Поэтому, выстраивая реальную версию создания ДВР и не желая заниматься заведомой исторической профанацией, тот неизвестный круг товарищей, причастных к этому событию, придётся условно очертить как группу лиц, принимающих решения, а съезд народных представителей, не оставивший о себе бесспорных пруфов, — просто «съездом», именно в кавычках.

ИДЕЯ: первые шаги

Красная армия, освобождая Урал и Сибирь от Колчака, теснит его на восток. В это время в Иркутске местные эсеры и меньшевики образуют Политцентр. Один из его лидеров Иван Ахматов на переговорах с представителями Антанты впервые заявляет о претензиях на особенный путь: «Образуя Сибирское правительство, мы не покидаем мысли о единой России, но у нас совершенно иные способы осуществить это, чем у вас. Мы желаем произвести объединение всех демократических ячеек, которые составились вокруг советской власти». При этом, учитывая претензии на лидерство со стороны большевиков, Политцентр готов вести с ними переговоры об объединении, но лишь «на основе образования временного государства и прекращения продвижения советских войск». Большевики соглашаются, и в январе 1920 года их делегация прибывает на встречу. Возглавляет её бывший политэмигрант Александр Краснощёков, очень вовремя вернувшийся в Приморье и зажёгший революционным словом солдатские и крестьянские массы. (Очерк о нём опубликован в № 48 ДВВ от 28 ноября 2018 г., имеется в электронном архиве на сайте редакции.) Краснощёкову замысел о буфере по душе, и он перехватывает его у Политцентра. А спустя несколько месяцев, когда большевики окрепнут и закроют это эсеро-меньшевистское гнездо, именно они и станут проводниками этой свежей идеи...

1920: от «буфера» к государству

21 января. Политцентр распущен, местный большевистский актив в лице Сиббюро РКП(б) начинает череду бесконечных совещаний с участием членов местных Советов и ревкомов по вопросу автономизации региона. И, дабы построить в линейку любителей затяжных дискуссий и стреножить их партийной дисциплиной, Сиббюро учреждает рабочий партийный орган — Дальбюро. Его персональный состав образуют два территориальных крыла — местное и приморское. Наш край в дебатах представляют лидеры приморских коммунистов Сергей Лазо и Иосиф Кушнарёв. Они, весьма успешно «нагнув» накануне беззубое Временное правительство Медведева, чувствуют себя уверенно и официально выступают категорически против создания «буфера». (Почему слово «буфер» в кавычках? Потому что оно — прямая цитата из многочисленных резолюций, принимаемых при обсуждении вопроса. Слово «государство» на этой стадии не упоминается.) Кушнарёв в душе разделяет идею автономизации, но связан решением IV ДВ краевой партконференции, прошедшей в Никольске-Уссурийском. В нём говорится, что «все уверены в глубоком вреде буфера здесь как тормоза всякой работы», и потому конструкция власти в ДВ регионе предлагается в виде подчинения всех и вся «Дальневосточному исполнительному комитету» (или Дальневосточному Совнаркому). А япошки? Их надлежит вышвырнуть вон «повсеместной борьбой с оружием в руках». Они, соблюдая нейтралитет, в регионе ведут себя относительно спокойно. Пока спокойно. Именно поэтому Ленин, поддерживая сибирское крыло Дальбюро, стремящееся к автономизации, шлёт телеграмму, в которой действительно констатирует наличие угрозы РСФСР! Правда, не в лице японцев, а ввиду слабости Красной армии. Напуганный рейдом Юденича на Москву и военными успехами Деникина, Владимир Ильич телеграфирует, что местным противникам буфера следует «погрозить партийным судом и потребовать, чтобы все в Сибири осуществили лозунг «ни шагу на восток далее», все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад в Россию. Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движением в глубь Сибири». О японской угрозе — ни слова. То есть Ленину, чтоб победить в Гражданской войне, просто нужны сибирские полки и паровозы. Конечно, спустя десять месяцев, в декабре, он расскажет всем, как спасался от японской угрозы через «буфер», но... Все мы крепки задним умом, и гении революции иногда тоже.

25 февраля. В Красноярске начинает работу всепартийное совещание. Товарищи из большевистского Дальбюро пытаются добиться политического консенсуса по вопросу создания «буфера». Но ни Ленин, ни Дальбюро (в котором и без того нет единой точки зрения) местным оппозиционерам не указ, плевать они на них хотели. Так, эсеры просто отказываются «участвовать в строительстве буфера на Дальнем Востоке на условиях, предложенных коммунистами», а меньшевики традиционно развлекаются политической казуистикой: бесспорно, следует вести «буферное строительство как единый революционный фронт», но «при этом возложив всю политическую ответственность на коммунистическую партию». Очень смешно. Вопрос загоняется в тупик. И — запасаемся попкорном, стартует настоящий триллер! Члены Дальбюро Александр Краснощёков, Александр Ширямов и Николай Гончаров в конце марта экстренно отправляются в г. Верхнеудинск (ныне Улан-Удэ) для практического ускорения «буферного строительства».

28 марта. «Начинает работу народный съезд».

2 апреля. После пяти дней «обсуждения» некто (очевидно, что состав группы лиц, принимающих решения, на этом этапе состоит из вышеперечисленных членов Дальбюро) пишет Постановление: «1. Признать целесообразным и необходимым образование самостоятельной автономной власти в пределах Забайкалья и Дальнего Востока, объединяющей области Забайкальскую, Амурскую, Приморскую, Сахалин и полосу отчуждения КВЖД. 2. Установить в этой области власть демократическую, представляющую все слои населения с привлечением всех социалистических партий: эсдеков и эсеров, коммунистов-большевиков, общественные учреждения в лице представителей областного земства». Интересно, но этот документ, который явно носит итоговый характер, пишется чуть ли не на коленке, на пустом телеграфном бланке! И в постановлении, как видим, ни слова о создании ДВР! Наверное, 3 апреля «делегаты» разъезжались по домам?

4 апреля. Неожиданно для всех в Приморье японцы решают военным путём урезонить большевиков. Генерал-майор Нисикава отдаёт приказ частям «немедленно покончить с революционными войсками». В ходе двухдневной жёсткой зачистки интервенты эту задачу успешно решают. А «делегаты» «съезда» в Верхнеудинске, которым вроде и обсуждать больше нечего, непонятно почему, но сидят на месте и словно чего-то ждут! Или всё же разъехались?

6 апреля. Некто готовит новый текст ...нет, не декларации о создании ДВР. Она «съездом» так и не «принимается»! Вместо неё — «Обращение Учредительного Съезда Забайкалья к правительствам США, Великобритании, Японии, Китая, Франции, Италии, РСФСР, к правительствам и народам всего мира» (это, к слову, уже шестой вариант названия этого форума). В котором, после торжественной вводной части, «Дальний Восток (от Байкала до Тихого океана, включая области Забайкальскую, Амурскую, Приморскую, Сахалин, Камчатку и полосу отчуждения Китайской железной дороги) декларируется самостоятельной республикой». Но... По некой причине копия этого основополагающего документа не передаётся для широкой огласки в местные газеты и потому, следовательно, далее не транслируется через зарубежные СМИ «правительствам и народам всего мира»! (Впервые его опубликуют только в 1928 году в сборнике документов внешней политики СССР, причём также без ссылки на архив, где хранится оригинал, после — в аналогичном сборнике в 1958 году. Затем неизвестно кем и неизвестно в каком виде (оригинала или машинописной копии) он будет передан на хранение в Российский госархив политической истории.) Кстати — о любопытном фото. В качестве иллюстративного к однотипным заметкам в Сети об этом «съезде» фигурирует снимок: весна или осень, люди в шинелях держат два лозунга, на одном из них надпись «съезд = трудящихся». Внешне фото носит явно постановочный характер и не даёт ответы на вопросы: когда, где и при каких обстоятельствах сделано? Может быть, оно относится к первому Всебурятскому народному съезду, который также прошёл в Верхнеудинске и тоже в апреле? Или сделано в Чите в ноябре 1922 года, когда народное собрание ликвидировало ДВР? Или это митинг-приветствие

делегатам собрания на одной из ж/д станций по пути их следования в Читу? Документального ответа нет...

9 апреля. Накануне, 8 апреля, официально «съезд» закрыт, но каким-то образом рождается на свет «протокол № 1 заседания Народно-революционной власти Забайкалья» (документ найден в РГИА ДВ во Владивостоке). Из которого следует, что непонятно кем и как сформировано фактически первое правительство ДВР во главе с Краснощёковым в виде «президиума из 9 человек». Самоназначенцы?

Текст «Обращения» к правительствам, в их числе и РСФСР, похоже, станет для Ленина, который якобы денно и нощно мечтал о ДВР, дипломатическим сюрпризом. Потому что лишь спустя месяц, 14 мая, нарком по иностранным делам РСФСР Георгий Чичерин, «принимая во внимание Декларацию» (имеется в виду Обращение. — Прим. ред.), телеграфирует руководству ДВР о дипломатическом признании и готовности «немедленно заключить торговые, экономические и политические соглашения». Также символично, что с фактом провозглашения дальневосточного квазигосударства так и не смирятся отправившиеся в политическое подполье приморские большевики. Даже после того, как ДВР признает сам вождь, они в резолюции «По текущему моменту» (Приморская областная конференция РКП(б), 11 июля, Владивосток) заявят о желании ...создать дубль ДВР: «Конференция находит целесообразным образование из дальневосточных областей буферного государства, сохраняющего связь с Советской Россией, по постановлению согласно принципу последовательного демократизма». Как понимать этот по сути антипартийный, антиленинский выпад? К чему им новая ДВР? Вопрос отпадает, если принять во внимание, что в командировку в Верхнеудинск по созданию автономии Краснощёков и Ко приморских членов Дальбюро не позвали. А они по понятным причинам (тем, что мы и анализируем в настоящем очерке) усомнились в факте хоть сколько-нибудь легитимного рождения ДВР. И становится ясно, почему хоть и формально, но территориально существующую в Приморье ДВР ни одна политическая сила, в том числе и большевики, защищать в трудный исторический час не станет...

Иллюстративное фото к разным заметкам о съезде, рождающее вопросы... lhistory.ru

ЭПИЛОГ: по сумме фактов

У этой версии создания ДВР, реконструированной исключительно на документальной фактологической основе, есть свои сильные и слабые стороны. К первой относится наличие бесспорной причинно-следственной связи между поначалу первой размытой резолюцией о необходимости создания аморфного автономного «буфера» и второй о провозглашении именно республики — с неожиданным выступлением японцев в Приморье. Простое совпадение во времени, в ходе которого они «размазали» зарвавшихся (в их понимании) приморских большевиков, а «съезд» на лету «переобулся» и провозгласил ДВР, — таковым быть никак не может. Именно коллективный «японский городовой», сам того не желая, прямо подтолкнул будущего амбициозного лидера ДВР Краснощёкова к немедленному провозглашению республики. Если бы японцы не решились на свою военизированную вылазку, то, вполне вероятно, межпартийные дебаты о форме и структуре будущего буфера (о чём как раз и говорилось в резолюции «съезда» от 2 апреля) могли вестись ещё долго. А в итоге принять либо форму региональной автономии, либо завершиться пшиком.

Что же касается роли Ленина: все его цитаты — из полного собрания сочинений, но, как считают эксперты, оно не полное, и до сих пор в архивах находят неизвестные его работы (письма, наброски, записки). Поэтому не исключено, что со временем обнаружатся и бесспорные доказательства, что Ильич всё же был вдохновителем и/или тайным куратором процесса госстроительства ДВР. Ну а «съезд»... Если достоверных документальных следов о нём в публичном информационном пространстве нет, то это не значит, что его не было вовсе. Вполне вероятно, что активисты из Дальбюро организовали скромную инсценировку с привлечением солдатиков, разбавив их крестьянами на подводах с окрестных деревень. А в назначенный день (аккурат 2 апреля) заскочили к толпе гостей и попросили дружно проголосовать. Почему бы и нет? И да, именно в таком случае члены Дальбюро, которые в условиях многопартийности были не вправе в одиночку решить вопрос автономизации региона (а тем паче создать государство), организовали «всенародный хурал» в заштатном Верхнеудинске. Подальше от любопытных глаз политических оппонентов. А журналисты и фотографы на таком «съезде» точно были бы лишними. Как и оказалось бы невозможным издать и сборник его материалов и опубликовать в газетах «Обращение» к правительствам и народам мира (вот бы верхнеудинские обыватели удивились!).

Ответы на эти вопросы если и есть, то всё ещё зарыты в центральных и региональных архивах. Надо целенаправленно искать дальше, ведь какие-то концы, напоминающие пруфы, всё же найдены! А версии, в том числе и наша... Они неизбежно и рождают озвученные выше предположения. Что означает: подлинная и достоверная история создания ДВР пока не написана.

Приезд в Читу из Верхнеудинска правительства ДВР. Октябрь 1920 г. lhistory.ru